Многие весперианцы смотрели на тебя, как на последнего психопата, когда ты снимал перчатки и вот так просто касался машины. Любой - от самолета до велосипеда. Ты не умел водить иначе - только вот так, чувствуя каждую деталь до последнего винтика, ты мог делать это действительно хорошо. У автомобиля тоже есть душа и настроения, с ним тоже нужно разговаривать. Зато и платила тебе эта тяжелая махина отлично - не было за все годы той ситуации, чтобы произошло что-то из ряда вон выходящее. Да и ты, словно сродняясь с техникой, видел как она, чувствовал как она, даже сердце, кажется, билось в такт мотора. Не описать было другим той свободы и тех чувств, которые испытываешь, когда влетаешь в крутой поворот, когда машина рвется вперед, едва сдерживая мощь, и ты ощущаешь это до покалывания в пальцах, сжимая руль. Для тебя подобное времяпровождение становилось спасением от любых трудностей - здесь их не было, потому что не могло возникнуть во время слаженной работы двух сложнейших механизмов - человеческого и созданного руками творцов менее искусных, чем Великий Дух.
Ты чуть тряхнул головой, отрываясь от манящей дороги, невообразимо петляющей в этом районе, и переключая свое внимание на Кайли. Ты следил с улыбкой за ее движениями, за манерой говорить, и еще раз видел в молодых чертах сестру. Маленькая выдумщица, непоседа, всегда желающая испытать и попробывать все-все на свете, а не приведи Великий Дух с ней не согласиться, на тебя будет применена такая тяжелая артиллерия, что потом вместе с ней первым побежишь.
- Вся в мать, - только и кивнул ты с улыбкой, - сюда, маленькая подговорщица?
Это прозвучало как-то тепло, совсем не обидно. Вообще, во многом ты подмечал в ней манеры своей Линн. Кайли даже говорила иногда почти как она. А такое было... сроди такому желанному возвращению в детство, которое получилось коротким и от этого, наверное, солнечным и счастливым.
Ты поспешил одеть тонкие кожаные перчатки без пальцев. Стоило только тебе оторвать руки от руля, как начинал себя чувствовать жутко некомфортно. Еще из машины ты оглядел кафе - и надо сказать, недурной вкус у твоей племянницы. Это было что-то переходное между рестораном и кафе, совсем не похожее на простенький закуток, где можно выпить чашечку эспрессо и пройтись дальше. Сейчас ты, наверное, проникся этим духом - духом выходного, когда можно порадоваться абсолютно беспричинно и искренне. Ты мягко придерживал Ли за талию, открыл перед ней дверь. Внутри так называемое кафе было тоже... весьма не по-кафешному обставлено. Что же, значит тут можно задержаться.
Расположившись в отдаленном тихом уголке достаточно большого помещения, ты, рассматривая голограмму с предлагаемым набором блюд, как бы между прочим и некоторым намеком на то, что сегодня можно позволить себе больше, спросил:
- Как насчет пиццы, Линни?
А сам уже перевел взгляд в сторону. В паре столиков от вас сидела весьма печальная дама средних лет, по ауре - полностью землянка, скорее даже человек, чем мутант. Однако, стоит повториться, что настроение у тебя плавно перетекло в радостное и некотором роде - шутливое. Так что вместе со всем заказом ты попросил еще и бокал красного для одинокой девушки. То ли тебе была интересна реакция, то ли тобой двигало просто хорошее настроение - неясно. Далее ты слндил за этим, как за увлекательным кино.
Женщина сперва немного изумилась, но после сделала глоток и повернула голову в вашу сторону. Одарила тебя томным взглядом из-под накрашенных ресниц и, взяв салфетку, в духе романтического фильма написала там пару строк. Как позже оказалось - номер телефона. Затем, убедившись, что послание доставлено, улыбнулась и, бросив воздушный поцелуй, удалилась в шумящий всеми голосами и звуками Лондон.
Ты какое-то время проследил за ней, и, свернув салфетку в карман - не слишком уж в твоем вкусе, однако для одного очень серого вечера она может быть неплохой компанией (с такими-то прелестными формами), повернулся с более широкой улыбкой, сдерживая смех. День обещал получиться дурашливым и позитивным.
- Ну я надеюсь, что незнаеомому парню в кафе не купить тебя одним бокалом вина?