«Господь, Пастырь мой…»
В голове несколько раз прокручивается одна и та же фраза. Как заевшая пластинка. Каждый мой день начинается именно так, с этих слов. Словно бы так и должно быть. Пустота и нелепое обращение к Богу. Вера в Великого Духа и то дает больше надежды, чем обычная человеческая. Однако я не перестаю думать, что чтение придуманных кем-то молитв поможет мне искупить грехи.
− Я ни в чем не буду нуждаться… − черт, я и впрямь пробормотал это вслух?
Руки лежат на барной стойке, пальцы обхватили стакан с каким-то неизвестным напитком. Должно быть, на несколько минут я все-таки выпал из реальности. Все происходило где-то не здесь, скорее, в прошлом. Причем этот «уход в себя» не сопровождался никакими странными жестами или эмоциями, только пустым взглядом, не выражающим совершенно ничего. Мне нравилось такое состояние. Будто нырнул под воду, в глубину, однако нужды в воздухе не чувствуешь. И так и находишься в этой глубине, пока не надоест. Или пока кто-то из реального мира не заставит тебя «вернуться».
Мужчина сбоку, оказывается, все это время рассказывал про свою непутевую жену, которая теперь сходит с ума от какого-то весперианца. В перерывах своего рассказа он хлебал какое-то адское пойло из своего стакана, становясь еще более жалким. Наверное, он даже и не заметил, что я в одно мгновение совершенно перестал обращать на него внимание. В конце концов,  я просто кивнул ему головой, тяжело вздохнул, будто понимал его ситуацию, и просто повернулся в другую сторону, сидя на стуле.
Не знаю, зачем я приходил сюда. Может, искать хоть какого-то разнообразия. Однако и в этом месте ни черта не менялось с каждым новым днем. Однако бармен тут был, похоже, новенький. На этом моменте я попытался вспомнить, а какой же был до него бармен. Но почему в памяти всплывали какие-то мутные образы. Я был тут не в первый раз, но не мог точно сказать, что помню об этом баре многое. Довольно странное ощущение, когда понимаешь, что кратковременная память тут не причем. Все прошедшие дни словно бы в тумане, когда пытаясь вспомнить что-то об этом месте. Может, пора прекращать наведываться в бар и запивать свои невеселые мысли?
Стакан был опустошен опять же, без моего ведома. Точнее, я даже не заметил, как его содержимое исчезло. Я думал, что такое бывает только у заядлых пьянчуг. Но приходил я сюда не за этим. Здесь все то, что окружало меня в повседневной жизни, уходило куда-то на второй план. Должно быть, все эти люди приходили сюда именно за этим чувством.
− Хэй, − дождался, пока бармен обратит на меня внимания. Черт, да он похож на белого кролика. – Можно мне того же? – слева послышались всхлипы. Видимо, это был все тот же мужчина с женой-изменщицей. Стало жаль его, но слушать это было невыносимо. – А вы тут… давно работаете? – не знаю, глупый вопрос, обычно бармену все рассказывают о своих проблемах, а не спрашивают об опыте работы. Но до плачевных историй я еще не дошел. Слишком мало алкоголя.

Отредактировано Jason Riley (2013-11-01 12:28:38)

Снова уставиться на дно своего стакана – отличная идея, Джей. Тебе человек тут ответил, а ты – ноль внимания. Пора прекращать уходить в себя так неожиданно. Но, скорее, это было нечто вроде раздумий. Да, именно так это и называется. Вот только мысли не посещали меня, а скорее растворялись в пустоте. Я даже понять их не успевал. Четыре дня, четыре дня… Всего-то? Теперь понятно, почему я не помнил этого бармена, жутко напоминающего белого кролика. Только вот глаза у этого были абсолютно белые. Весперианец. Ну, здорово. Хоть я и относился ко всем, как к равным, все-таки некоторое недоверие было. Да и выглядел этот тип довольно странно.
Я и сам не заметил, как уже где-то с минуту осматриваю нового бармена, уставившись на него своим, как и обычно, тупым и пустым взглядом. А поняв, в чем дело, тут же отвернулся. Нужно что-то ответить, заполнить эту неловкую паузу какой-нибудь глупой фразочкой. Такое ощущение, что способность к общению окончательно умерла во мне еще в Центре.
– Эммм… - я замялся. Откровенно говоря, я уже пожалел, что начал этот бессмысленный разговор. И я вовсе не причислял себя к тем, кто напивается до усрачки и начинает изливать душу незнакомому человеку. Поэтому мой первоначальный вопрос теперь казался еще более идиотским. – Я что-то никак не припомню предыдущего бармена, который до вас работал.
О черт, нашел, что сказать. Да кому какое дело? Пожалуйста, хоть бы он просто хмыкнул, кивнул, пожал плечами… что-нибудь, что не потребовало бы ответа, а наоборот, говорило бы о его окончании.
Чтобы отвлечься, я-таки выпил содержимое своего стакана. Снова горьковатый привкус на языке.
Запищал телефон. Видимо, напоминание о том, что сегодня напиваться уж точно нельзя. Я довольно часто оставлял себе такие напоминания на будущее, что-то вроде о том, чтобы ночью нормально поспать или не засиживаться долго на работе. Однако редко когда обращал на них внимание. Сам процесс написания напоминания несколько успокаивал меня. Странное увлечение.
Снова задумавшись о всякой ерунде, я и не заметил, как после уже энного стакана с коктейлем перед глазами стало все плыть. Даже лицо бармена невозможно было разглядеть. Белое пятно. Черт, главное не начать нести ахинею. Это мое любимое занятие, когда я напьюсь.
– Я здесь часто бывал. Но сейчас кажется, словно  меня тут не было несколько лет, – хмыкнул, глядя куда-то сквозь весперианца. Голова стала тяжелой. До такой степени, что пришлось положить ее на ладонь, локтем опираясь на барную стойку.  – Как я жил без разговоров? Я уверен, что до вас не говорил здесь ни с кем. Это вы так на меня влияете? – я посмотрел на мужчину исподлобья, ожидая ответа. Но все же язык уже был развязан алкоголем, и замолчать в таком состоянии весьма сложно. – Ночью я читаю старинные стихи, а по утрам молитву, при этом ничего не чувствуя. Кажется, это просто вошло в привычку.
И как я догадался сам заткнуть себе рот  ладонью? Это чуть-чуть вернуло меня в реальность. Господи, какой я идиот. Надеюсь, этот тип обычно отреагирует на это. Все-таки, если он имеет опыт работы бармена, то наверняка не в первый раз сталкивается с таким неумехой-пьяницей, как я.
– Черт, – я повернул в голову, глядя в сторону, лишь бы не смотреть в глаза. – не отвечай на это, пожалуйста.

– Две тысячи? – переспросил я, подняв голову. – Ну нихрена себе, «всего»… Не удивительно, что вы ее только раз в год читаете.
Только теперь я заметил, как меняются мои обращения к бармену: то на «ты», то на «вы». Правда, не знаю, обратил ли он на это внимание. Надеюсь, нет. Видимо, такое получалось из-за алкоголя. Или же от неуверенности в возрасте и расе мужчины. Должно быть, и впрямь весперианец, судя по его внешности. Некоторые, заходя в бар, сразу обращали на него внимание; он бросался в глаза, что неудивительно.
– М? Ах, да. Того же, – натянутая улыбка. Черт, постепенно приходило то самое чувство, – как будто все внутренности растворяются, превращаются в нугу, тянущуюся по всему телу. В помещении стало невыносимо жарко. Мысли хаотично путаются в голове. Я столько всего хочу рассказать этому бармену, но все это так бессмысленно и бессвязно, что даже в пьяном виде язык не повернется это говорить. Но держать это в себе тоже было весьма тяжело. Чувство, что я не общался ни с кем уже несколько лет. По-настоящему. Три года в Центре, словно в четырех стенах, совершенно один. Затем год в городе, на приличной работе, но без близких людей. Кому еще можно было излить душу, кроме бармена? Уверен, что, пусть я и не помнил предыдущего работника, но все-таки также доставал его своим обществом и глупым нытьем. Может, поэтому он и уволился? Жаль будет, если этого потом не станет.
– Черт, – снова положил голову на руки и прикрыл глаза. Мозг словно собирался взорваться, унеся с собой жизни всех людей в этом баре. Не слишком приятное ощущение.
Приоткрыв один глаз, я заметил вновь заполненный стакан. Жидкость в нем словно начинала бурлить: пузыри поначалу медленно ползли на поверхность, затем и вовсе беспрерывно вырывались на поверхность. До меня постепенно дошло, что это все-таки моих рук дело. Хреново. Я с силой зажмурился, пытаясь прервать поток беспорядочных, хаотичных мыслей, которые вызывали чрезмерное беспокойство. Так… как там меня учили в Центре? Честно сказать, глупая тренировка, наподобие «сделайте вдох, затем медленно выдохните» больше напоминала учение, как успокоить себя при приступе паники. В данный же момент паники не было. Скорее смущение и неловкость.
Содержимое стакана наконец успокоилось. Я резко поднял голову и встретился взглядом с барменом. Видимо, он все заметил. Огляделся по сторонам – все остальные были увлечены своими делами, потому вряд ли что-то видели. Я вновь взглянул на весперианца, пытаясь понять по его лицу, что он вообще думает по этому поводу и интересует ли его вообще, что только что произошло. Надеюсь, что нет.
Не в силах что-то сказать, я просто отвернулся, пытаясь отвлечься. Ничего интересного в баре не происходило. Скорее наоборот, все были уже несколько не в себе, совсем отчаявшиеся и будто потерявшие смысл в жизни. Особенно плачущий мужчина слева, который, похоже, уже собирался уходить, кое-как слезая со стула.
– И ты, – он поравнялся со мной, но ткнул пальцем в бармена, – ты тоже один из них. Что вы вообще забыли на нашей Земле? – в свои слова он вкладывал столько презрения, сколько вообще мог вложить в его состоянии. Не знаю, почему, но его фразы меня, должно быть, раздражали больше, чем самого весперианца. Я поморщился, косо глядя в сторону мужчины. – Свой мир погубили, теперь хотите угробить и наш, ублюдки!? – стакан с моим коктейлем со свистом пролетел рядом с лицом говорящего и разбился о стену. Звон стекла привлек внимание других посетителей. В помещении повисла напряженная тишина. Но этого я уже не замечал. Лишь исподлобья, с интересом наблюдал за тем, как меняется выражение лица мужчины.

Кто-то, начиная, уже не может остановиться. В данном случае это была способность, которой, только дашь волю, и она начнет крушить все подряд. Самый настоящий мясник, который только и ждал своего шанса. Хотя, может это я зря так, сваливаю все на сам телекинез. Может, на самом деле, это я и есть, это исключительно мое желание, а способность тут выступает только в качестве моего инструмента. Черта слабого человека – сваливать вину на кого-то другого. Хотя, что именно подразумевается под слабостью? Нежелание признать свои истинные мотивы? У меня не было мотивов. У таких, как я, их и не может быть. Малейший зачаток их уничтожается моим самобичеванием.
После слов бармена, я чувствовал, как к горлу подступает ком. Почему вдруг он взял вину на себя? Неужели все понял? Хотя, судя по испуганному лицу мужчины, сложно было не понять, что произошло. Стыдно? Нет. Бегающий взгляд и рука, схватившаяся за сердце, только поддергивали азарт. Еще чуть-чуть, совсем немного, срыв неизбежен. Я не сопротивляюсь этому чувству. Просто нет смысла. В такие моменты разум словно полностью отключался, способность заполняла все тело, то ли парализуя, то ли давая новые силы. В глазах уже начинало темнеть, будто в помещение закрался туман. Нет, все-таки, сегодня все должно быть по-другому. Краем глаза я заметил движения бармена, чем он и привлек внимание. Уж он точно не должен видеть того, что может произойти. Никто не должен.
Раз.
Два…
Резкий щелчок в голове. Чувствую, что на барную стойку сверху словно слона опустили, и она сейчас треснет.
Нет, что-то в этот момент происходит. И вот я уже не сижу на стуле, меня кто-то ведет. Честно сказать, я все еще не мог полностью всего разглядеть, перед глазами до сих пор стояла темная пелена. Но свежий воздух будто бы освежил голову: мы оказались на улице. Мы? Да, передо мной стоял тот самый бармен и отчитывал меня, как ребенка. Казалось бы, – какого черта он вообще себе позволяет? Однако, если обмозговать всю произошедшую ситуацию, то я ему еще и должен оказываюсь. Он помешал моему разоблачению, увел подальше от беды, которая могла произойти. Я как обычно спустил все старания, года тренировок в унитаз.
Однако, в словах бармена было нечто странное. Словно бы он понимал, что такое могло случиться. Это показалось мне странным, но думать об этом мешала нетрезвая голова, поэтому я решил оставить на утро всякие психоанализы. Я все-таки опустил голову, чувствуя за собой вину за то, что весперианцу пришлось взять на себя случай со стаканом.
− Это случайно получается, − глупое недо-оправдание, которое ничего не доказывает. – И вообще, − тон сменился на более уверенный, и я уже прямо смотрел в белесые глаза бармена, – тебя ведь никто не просил брать вину на себя. Я бы и сам справился, уж поверь.
Глубокий вдох. Выдох... Нужно наконец взять над собой контроль, успокоиться, перестать сначала говорить, а затем уже думать. Видимо, в глазах весперианца я был просто туповатым подростком с завышенным самомнением. Хотелось исправить ситуацию, но я не знал, как.
− Ладно. Извини.

Твою ж налево. Откуда в наше время таких добряков в бармены берут? Вообще, я думал, что главный критерий этой работы – незаинтересованность, чтобы зря не забивать голову чужими мыслями и переживаниями. Это ведь жуть как отвлекает от приготовления всяких смесей. А этот весперианец мало того, что внешностью своей выделялся, так еще и интересовался всем, что происходит в баре. Еще и рабочее место покинул ради решения проблемы. Ну не дурак ли?
Я буквально сверлил его взглядом исподлобья, будто ожидая каких-то действий. Мой разум уже затуманен, но полностью осознать это не получается, по этой же причине. Однако я прекрасно понимаю, что сейчас могу сделать что-то, о чем потом буду жалеть. Стараюсь держать себя в руках, меньше реагировать на лишние движения, слова. Извинения приняты? Ладно, хорошо, это радует. Конечно же, это не может не радовать, черт возьми. Нет…
Какого хрена? Почему он, черт возьми, так со мной общается? Будто мы сто лет знакомы… Даже не так. Как будто он мой наставник, учит правильной жизни и следит, чтобы я не оплошал со способностью. Будь я в трезвом уме, то, наверное, довел бы эту мысль до конца. Но сейчас только фыркнул,  с неохотой одобрив его пустые слова об извинении. Наверное, все, чему меня научила жизнь к моим 24 годам, это то, что никому нельзя верить. Даже если кажется, что у этого человека добрые намерения по отношению к тебе. Всем и всегда что-то нужно, все пытаются найти для себя выгоду. Добрые самаритянины умерли еще до моего рождения. В настоящее время моднее и выгоднее думать только о себе и своем состоянии. Но, должно быть, так было всегда, не могу сказать точно. Но это и есть та самая сущность человека. Иногда я был рад, что хоть что-то, вроде способности, отличает меня от других. Однако может ли какой-то телекинез, мутация, изменить сознание человека? Хорошо, если бы это было так.
– И сам в состоянии дойти, тут недалеко, – я отвел взгляд, теперь осматривая стену позади весперианца, – очень интересный вид, ага.
– Пойдем, ты на ногах то плохо держишься.
– Прости? –  переспросил, будто и не расслышал. На самом деле, просто не понял – он что, серьезно? Я – никто, ты меня не знаешь, ну, разве что пару минут, как и я тебя. – Ты в своем уме, парень?
Нет, может и не стоило так грубо говорить с барменом, который, к тому же, и постарше, и поумнее будет,  но, казалось, что под алкоголем можно сказать все, что думаешь. Не знаю, странное чувство той свободы, которой так не хватает в повседневной жизни. Особенно после 3-х лет, проведенных в центре, где каждый второй косился на меня так, словно в следующий миг я мог вывернуть ему кишки наизнанку. Да  и после изменилось только место обитания и прибавилось чуточку выбора. А теперь этот незнакомый бармен собирается взять меня чуть ли не под свою опеку. Наверное, такая судьба – вечно быть под чьим-то надзором. Я хотел ему возразить, по-пререкаться, чего в обычной жизни я себе практически не позволял. Но, вспомнив тон, которым он произнес эти слова, побоялся вообще ему в чем-то противоречить.
– Куда идти-то, капитан? – согласился с ним, но остроты в голос не мог не добавить. – К тебе домой? Не слишком быстро, мм? – я заулыбался, подойдя чуть ближе к весперианцу. Черт, вот и начинается послеалкогольное веселье, о котором я могу пожалеть.

Отредактировано Jason Riley (2013-11-11 21:22:25)

Он закрылся. Нет, скорее, всегда был закрыт. Как будто старался сдержаться, не сказать ничего лишнего. А вот я, похоже, с этим прокололся, и все-таки позволил себе некоторую вольность по отношению к незнакомцу, к тому же, весперианину: насколько я знал, они в этом плане более строги к себе. На самом деле, я плохо знал культура этого народа, да и не особо интересовался, о чем теперь жалею. Да и несколько стыдно, все-таки, они уже давно полноправные жители этой планеты. Я мельком с интересом взглянул на бармена, уже предвкушая допрос с пристрастием, если все-таки получится так, что мы проведем половину этой ночи, добираясь до более спокойного места. Но подозрения о его заинтересованности в моем состоянии все еще не пропадали. Точнее, только усиливались, когда я продолжал задумываться об этом. Благо, мысль до конца не додумывал, потому не заморачивался. Но какой нормальный человек будет помогать напившемуся стажеру, который к тому же кидается стаканами в  и без того несчастных людей? Я бы на его месте забил на это дело и продолжал и дальше спокойно работать. Но, опять же, может это и есть культура веспериан, их обыденные поступки. Люди могут несколько отличаться в этом плане.
Скрестив руки на груди, я слушал его, не перебивая. Странно, потому что в состоянии алкогольного опьянения я уже никого не хотел выслушивать, а сам заговаривал всех до смерти. Идти домой жуть как не хотелось, особенно к себе, но казалось, что противиться словам бармена было себе же дороже. Когда он заговорил о машине, я даже взбодрился, − хоть не придется плестись пешком. Похоже, ноги все-таки будут заплетаться.
Мы вышли из темного переулочка на свет. Честно говоря, сразу же захотелось обратно.
− Думаю, небольшая прогулка тебя взбодрит, − вдруг произнес весперианин. В ответ на эту фразу я лишь грузно выдохнул, хватаясь одной рукой за голову. Ну и чего он так резко поменял свое решение? Мое настроение уже успело подняться, а тут он со своей прогулкой. Честно говоря, никакой свежий воздух меня уже не взбодрит.
Я провел рукой по волосам, затем ей же залез в карман джинсов, ища пачку сигарет. Но, видимо, и тут моя память меня подвела, и я оставил все необходимое в квартире. Ну вот, сплошные расстройства.
− Ну, сам подумай, зачем нам так рано тащиться куда-то, где совсем не весело? Да и ты сам, похоже, не особо рад перс…спективе, − на этом слове я здраво запнулся, – провести это время вместе. Признайся, тебе влом провожать меня куда-то. Что ты ощущаешь? Это просто чувство долга? Интересно, такое у всех барменов, которые спаивают своих пос… посетителей? − кое-как выговорив последние слова, я облегченно выдохнул. Наверное, все фразы вместе звучали неким бредом действительно пьяного человека. Ну, я хоть не буйствовал, как некоторые любители.
− Может, лучше на машине? − несколько жалобным тоном спросил я, все еще надеясь, что не придется напрягать и без того ватные ноги. – Кстати, ты хоть имя-то свое назовешь, или так и останемся икног… инто… − я недовольно фыркнул, отметив, что язык начал заплетаться еще больше. – В общем, ты понял.

Протяжное «пффф» с недовольным лицом. Ответ весперианца ничуть не порадовал, да и оригинальностью не блистал. Сплошные формальности, ничего из ряда вон выходящего. Жизнь и без того серая и до тошноты повседневная. А тут еще этот бармен со своим «остроумным» ответом, словно не мог хоть как-нибудь его приукрасить. Еще и вышло все так, будто теперь я его должник: правильно, он же вывел меня, буйного, из бара, совершив дело на благо общества.
Возмущенный до самых глубин сознания, я даже не обратил должного внимания на имя бармена – по-моему, что-то на «А»… Также я и не заметил так внезапно подошедшую к нам банду молодых парней. Честно сказать, я был удивлен, – ни с чем подобным раньше не сталкивался. Удивила еще и непонятно откуда взявшаяся дерзость с их стороны, довольно странно было наблюдать, как подростки, которые не так давно перестали под стол ходить, сейчас стоят и так смело высказываются в адрес весперианца. Но это еще ничего, хотя одни только их слова уже смогли меня чуть-чуть отрезвить. Но больше это получилось у пистолета, дуло которого предстало прямо перед моим лицом. Рука начала сразу же шарить чуть выше задних карманов джинсов в поисках своего оружия. Но, вспомнив, что его мне выдают только непосредственно на работе, я совсем растерялся. Мало ли, что им в голову взбредет. В таких ситуациях нельзя показывать своего волнения, нужно быть предельно внимательным к деталям, что у меня, собственно, и не получается. Я в растерянности повернул голову и посмотрел на Антара (да, внезапно, в минуты некоего страха, всплыло его имя). А этот весперианец, вместо того, чтобы согласоваться со мной взглядами, ну или что-то вроде этого, начал выеживаться перед парнем с пистолетом. Ну, благо, дуло было наставлено уже на бармена. Неприятно, конечно, будет увидеть чью-то смерть в таком виде, но он ведь сам напрашивается.
На самом деле, мне, наверное, все-таки будет нетрудно хоть как-то остановить пулю в случае чего. Просто несколько странно, что Антар ничуть не беспокоится о том, что этот подросток с обезумевшим взглядом способен на все, даже на убийство.
Антара спас только ор другого паренька, который оповещал всех о прибытии полицейской машины. Честно говоря, услышав это, я и сам захотел бежать вместе с этими ребятами куда подальше. Но машина уже проехала мимо нас. Я встретился взглядом с сидящими внутри и уже предчувствовал, что вот-вот они остановятся, дабы упрекнуть меня в  моем аморальном поведении. Но, благо, они проехали дальше. Я с облегчением выдохнул и одарил бармена неодобрительным взглядом, но этого он уже не заметил.
Через некоторое время мы оказались на стоянке. Настроение  резко приподнялось после новости о том, что мы-таки поедем на машине, а не пойдем пешком в неизвестном направлении. Я более-менее успокоился и отрезвел, видимо, этот инцидент все-таки чуть прояснил мой разум. В последний раз глубоко вдохнув побольше воздуха, будто ныряя под воду, я залез в машину, удобно располагаясь на сидении. Теперь даже оно казалось мягкой теплой кроваткой, к которой хотелось приложиться и уснуть. Но в моем положении я бы чувствовал себя крайне неловко перед Антаром. Нужно было хоть как-то себя оправдать.
– Тебя никто не просил выпроваживать меня из бара, – пробурчал я, скрестив руки на груди. Если честно, то оправдание довольно глупое и не совсем в мою пользу. – Если бы ты остался в баре, то не произошло бы этой, кхм… ситуации, – сложно было назвать попытку нападения на расовой почве ситуацией, ну да ладно. – Я могу себя контролировать, когда пьян, - уже более уверено сказал я, взглянув на весперианца и пытаясь понять, верит он мне или нет.

Я косо взглянул на Антара. Спорить с ним дальше было бессмысленно, даже с опьяневшей головой я понимал это. Не достучаться, он был как упрямый баран и совершенно не видел ничего странного в произошедшей ситуации. Может, у весперианцев это и было обыденностью, но у людей такое поведение иногда даже в штыки воспринималось. Вот с чего он взял, что я себя не сдержу? Неужели самый умный? Или весперианин стал провидцем? Может, я лучше всех контролирую себя, а этот бармен уже делает выводы. Его недальновидность бесила и в то же время пугала, − неужели он и в повседневности такой? У него вообще друзья есть? Хотя поначалу кто-то даже пытался его защитить от нападок одного пьяницы, глупая мысль.
Но, опять же, я повелся на поводу у другого человека. Мне сказали выйти из бара – я вышел, садиться в машину? – да, пожалуйста. Однако, похоже, уже и сам Тави жалел, что взялся за это гиблое дело. Он через каждые пару минут тяжко вздыхал, словно пытаясь успокоить себя и свои нервы. Меня же это только забавляло. Видимо, всех весперианцев и впрямь напрягала вся людская раса. Из-за этого можно и их считать высокомерными ублюдками, как это делает большая часть человечества. Однако я в эту часть не входил и не собираюсь, у каждого свои заморочки, в том числе и у людей.
- Тебе не холодно?
Естественно, я заметил тон, с которым он спросил это. Честно говоря, он и вовсе мог бы не спрашивать этого, все равно до вопроса я и не задумывался о том, холодно в салоне или жарко. Без разницы. А теперь холодный ветер вдруг стал обдувать лицо, и по спине побежали мурашки. Я передернул плечами от такой резкой смены температуры. Лучше бы и не напоминал.
Качнул головой. Видимо, гордость разыгралась не на шутку, особенно после надменного тона весперианца. Хотелось как следует проучить его. Мне словно передалась та нетерпимость юных преступников к иноземцам, что аж кровь забурлила в предвкушении возмездия. Но я понимал, что любое агрессивное действие с моей стороны было бы полнейшей неблагодарностью. Я же, мать его, законопослушный гражданин и честный человек, поэтому вредить своему псевдо-спасителю было бы слишком глупо.
Постепенно приглушенный звук двигателя начал усыплять, как огни проносившихся мимо машин. Казалось, они вообще никогда не закончатся. Я откинулся на спинку сиденья и уже прикрыл глаза, как в голове внезапно появился вопрос, который, в общем-то, и должен был решить дальнейшее продолжение ночи.
– А куда мы едем-то? – я коротко взглянул на Антара. – Неужели все-таки к тебе домой? – сарказма в голосе было хоть отбавляй. Нет уж, тишину я, конечно, любил, но не тогда, когда был пьян. В эти моменты меня только так тянуло либо на разговоры, либо на сон. Спать в чужой машине как-то неудобно, поэтому оставалось только развести весперианца на разговор. Пусть и неприятный нам обоим. – А что будем делать дальше? Говорить на философские темы? Или ты думаешь, что я спокойненько усну, оставив тебя в покое? – ну, раз уж взялся за такое дело, то терпи до конца, несчастный. Мне от этой мысли становилось только веселее. Хотя лицо мое никаких радостных эмоций не выражало в этот момент. Я лишь криво усмехался, предвкушая то, как будет беситься этот бармен.

Отредактировано Jason Riley (2013-11-24 23:06:21)

Все с тем же раздраженным лицом Антар-таки прикрыл окно. Я прямо поразился его заботливости. Наверное, не будь я таким пассивным и идущим на поводу у других, давно бы уже навел шуму еще в баре, не говоря уже о машине. Но что-то все-таки мешало возразить ему, вернуться обратно и напиться до смерти. Иногда обидно от того, что я сам себе не могу предоставить выбор, даже когда он имеет место быть. Наверное, Антар этого не заметил. Может, подумал, что во всем виноват алкоголь, и именно из-за опьянения я без возражений пошел с ним.
Размышлять дальше, почему же бармен все-таки взял меня под свою ответственность, не имело смысла. Видимо, у него были какие-то свои соображения на этот счет. Чисто весперианские. Мне же это казалось выпендрежничеством и попыткой доказать себе, что ты стоишь выше других, что твое милосердие не знает границ, и все в этом духе. Я не мог с уверенностью утверждать, что это так, потому и не стал дальше вслух распространяться на эту тему.
Я ухмыльнулся. Сарказмом отвечать на сарказм, это так оригинально. Ну, главное, чтобы ему весело было. Хотя по этому бармену видно, что весело ему будет только тогда, когда он останется совершенно один. Не знаю, похожи ли мы в этом или нет. Наверное, я был более терпим к другим людям, а он уж больно отстранялся. Как у него вообще получилось устроиться на такую работу?
Какая-то умная мысль для ответа уже родилась в моей голове, но тут машину повело в сторону, причем довольно резко. Затем она вновь вернулась на свою полосу. Я прямо вжался в спинку сиденья, задержав дыхание. Вдруг вспомнился ремень безопасности, но уже как-то поздновато было пристегиваться. Антар тоже не совсем смог сдержать эмоции; он прямо впился пальцами в руль, видимо, сам от себя не ожидая такой промашки. Не знаю почему, но меня почему-то позабавила эта ситуация: хотя бы на мгновение этот парень потерял над собой контроль. Ну и над машиной заодно.
И все-таки, я не сдержал довольной ухмылки.
− Поехали к тебе. Мой дом все равно в другую сторону, − не стал упоминать о его маленькой оплошности, пусть наконец расслабится. Да и действие алкоголя постепенно спадало, поэтому на разговоры теперь не особенно тянуло. Возвращалась привычная пассивность в общении, терялся интерес. Не люблю это чувство остающегося после нормального человеческого общения осадка, − недавно я мог спросить все, что угодно, даже позволить себе некоторые вольности, а теперь и разговор поддержать не мог. Зато сон после легкой встряски ушел на задний план.
Моя остроумная фраза также пропала, что обидно и в то же время, все равно, я бы не смог теперь ему ответить. От скуки я начал мять в руках ткань футболки, пялясь в окно и пытаясь разглядеть хоть что-то  этих размазанных городских огнях. В конце концов, через несколько минут мне это надоело, и я все-таки решил подать голос.
− У тебя есть жена или дети?  − о, господи, только я мог быть таким внезапным и беспардонным. На самом деле, в голове были и другие вопросы, их множество, и все они о таинственной для меня расе. В центре у меня не было возможности узнать о них многое, а до этого я жил только своими семейными проблемами. Теперь я словно заново открывал мир, который как будто кардинально изменился. Но год свободы мне ничего не дал: все друзья и знакомые, и даже некоторые родственники остались в прошлом, Вейд толком ничего не мог объяснить – слишком уж был занят своими делами. Поэтому мне не к кому было обратиться. И тут вдруг появился мой шанс, который я, прямо в эту самую минуту, упускаю. – Или у вас… веспериан, не принято жениться? Вы вообще испытываете чувства? – хотел добавить что-то вроде «а то по тебе не скажешь», но решил промолчать.

Мне никогда до этого не доводилось слышать историю о весперианских обычаях и чувствах от самого весперианина. В этом плане я был слабо просвящен, чего иногда стыдился. Ведь кто в наше время не знает об инормицах? Информацию о них уже, должно быть, включили в школьную программу. Поэтому, чтобы уловить все и понять как можно больше, я слушал внимательно, не перебивая. Голова, то ли от голоса весперианина, то ли от сути его рассказа, постепенно освобождалась от тяготящих мыслей, пустела, чему я был безмерно рад. Ведь в последнее время даже алкоголь не заглушал все то, о чем не хотелось думать и вспоминать.
То, что у Антара не было семьи, меня, честно говоря, ничуть не удивило. Слишком серьезный, не имеющий чувства юмора, и, видимо, чересчур спокойный, что иногда до жути раздражает. Может, это и не слишком плохо, но парень и впрямь не очень-то подходит для семейной жизни. Но не мне его осуждать. Я ничем не лучше. Порой казалось, что хорошие люди уже давно перевелись на этой планете.
Веспериане, должно быть, именно поэтому так предвзято относятся к людям. Из-за их отношения друг к другу, к чувствам и эмоциям. На самом деле, все это больше походило на мыльную мелодраму. Любовь и все прочее давно утратили свое истинное значение. А народ иномирцев, по-видимому, был более традиционным и чтил обычаи всю жизнь. Хотя по ним и не скажешь, все-таки так далеко продвинулись в своих технологиях. Может, даже их мышление сильно отличалось от нашего и не было настолько испорченным. Точно нельзя было сказать, но вдруг захотелось стать таким же, как он, хотя бы на мгновение, чтобы почувствовать все то же и хоть чуточку его понять. Из-за этого появилось жуткое желание расспросить еще и об их даре считывать ауры, но почему-то такой вопрос показался мне неуместным в данный момент, потому я отложил это на неопределенный срок.
Не зная, чем ответить на его подробный рассказ, я отвернулся к окну, наблюдая не слишком живописный пейзаж. Но долго это не продолжалось. Машина остановилась, видимо, у дома Антара. Я не торопился выйти из машины, ожидая его указаний. На самом деле мне было жутко неловко, представляя, что я буду находиться с ним в одной комнате, да даже в одном доме. Чувство, что все это в тягость самому Антару, не покидало меня до сих пор.
- А что на счет тебя? У тебя есть девушка?
Я не сдержал усмешки. Вдруг такой неожиданный вопрос, который ну никак не мог задать такой весперианин, как Тави.
- Хм, нет. Странный вопрос, - я взглянул на бармена, ожидая, что он просто подшутил надо мной. Но нет, его лицо так и осталось прежним, не выражающим эмоций. - Кажется, все прошло. Ну, вспышки со способностью. Уверен, что хочешь пустить меня в свой дом, когда все вернулось в нормальное русло? - не знаю, почему, но на последней фразе мой голос дрогнул. Это казалось чем-то противоестественным, вот так заваливаться к нему, к какому-то совершенно незнакомому и чуждому моему восприятию весперианину. Почему я не подумал об этом раньше? Сейчас же что-то словно не отпускало меня. - Хотя, на самом деле, я бы послушал еще истории о твоем народе, - чуть тише добавил я, все еще не предпринимая попыток выйти из машины.

Уверенный тон весперианина заставлял меня ему верить и подчиняться. Тем более, когда весь боевой пыл медленно спадал, оставались лишь ничтожные остатки, вызванные алкоголем и вспышкой способности. Теперь я не перебивал и по-настоящему прислушивался к его словам. Просыпался прежний и привычный Райли, готовый подчиняться практически незнакомому бармену. Здорово. Однако никакого чувства предстоящей опасности я не ощущал, потому покорно вышел из машины вслед за Антаром, и даже мельком заметил его легкую улыбку.  Это удивило меня больше, чем что-либо за сегодняшний день. Его опека теперь не раздражала, а, скорее, льстила и несколько смущала. Он был взрослым и, похоже, куда более умным, чем я, представителем иномирцев, технологически и духовно продвинутой расы, и это не могло не привлекать.
Честно сказать, я не запомнил ни входную дверь, ни подъезд, ни лифт. Я размышлял о чем-то отстраненном, о какой-то космической силе, о галактических войнах из фильмов,  о чем угодно, лишь бы опять не завести какой-нибудь глупый и бессмысленный разговор, чтобы не упасть еще ниже в глазах Тави.
Лампочки на потолке, о которых говорил весперианец, напоминали неправильно расположенные звезды в ясную ночь. Я не считал это странным. Скорее, более практичным, ведь это куда лучше здоровых люстр, занимающих добрую половину потолка и большое пространство в самой комнате. А вот обычаи его народа не могли не удивлять. Неужели все они настолько честные и доверчивые? Я косо взглянул на Антара: на доверчивого тот явно не тянул, а уж про честность говорить рано. Наверное, такая их традиция говорила вовсе не о качествах характера хозяина, а, вероятнее всего, являлось одним из обычаев веспериан. Может, для них это, как для людей чистить зубы по утрам и не впускать в дом незнакомцев. Интерес для меня только возрастал, но я не был уверен, что  бармен станет отвечать на все мои вопросы. Он не был похож на того, кто готов откровенничать с первым встречным.
Я не полностью расслышал последнюю фразу, но был уверен, что произнес он это на своем родном языке. Но расспрашивать не стал. Не хотел заранее его раздражать.
- Можно кофе? - неуверенно спросил я, разглядывая все помещение.
Вроде бы, как говорится, все как у людей, но атмосфера была совершенно другой. В людской квартире словно в воздухе зависали различные чувства, они могли быть не заметными и легкими, но некоторые отождествляли собой тяжелые эмоции, переживания, давние невысказанные обиды. Видимо, у веспериан с эмоциями все сложнее... И в то же время проще. Обладая своей способностью, они разбирались в этом как никто другой из людей. Появилось дикое желание испытать это все на себе. Я никогда не отличался особой эмоциональностью. Меня и самого не особенно радовало такое качество, оно не давало ощутить всю гамму чувств в некоторых ситуациях. В этом плане я сильно отличался от своего старшего брата.
- Это единение можно испытать только тактильно? - я вопрошающе взглянул на Антара. Мои мысли зашли в тупик. -И все-таки на что это похоже? - мне было плевать, что у весперианца не находилось слов описать это действие. Я вообще не мог представить, как можно не найти подходящих слов. - На любовь или дружбу? Или все вперемешку с ненавистью? Могу я это испытать? - вопросы брались из ниоткуда, быстрым потоком проносясь в голове. - Ты сможешь мне это показать? - не дожидаясь ответа мужчины, я быстро подскочил к нему и с трепетом в сердце дотронулся до голой ладони. Но, словно ощутив несильный удар током, тут же отдернул руку и отошел на пару шагов назад, на всякий случай.
- Ой... - только и выдавил я, с непониманием в глазах смотря на Тави.

Отредактировано Jason Riley (2014-02-10 23:35:37)

Мне впервые за несколько недель стало  действительно интересно что-то узнать. Казалось, еще чуть-чуть, и я засыплю вопросами бедного весперианца, да так, что тот просто выгонит меня из квартиры. Особенно, после того, что сделал. Заряд тока исчез также быстро, как и появился, пробежав вверх по руке. Должно быть, теперь я точно останусь без кофе.
Сдержанное возмущение пугало куда больше, чем угроза быть обруганным с ног до головы. Видимо, Антар был не из тех, что заводятся с пол-оборота и начинают истошно вопить, когда что-то выходит из-под контроля. Однако эти скромные порицания заставили меня почувствовать себя виноватым. Я ведь толком и не знал, как веспериане общаются между собой, какие у них обычаи и правила, и что считается у их народа безнравственным поступком. Люди, как оказалось, были намного проще в общении. И гораздо скучнее. От этой мысли стало стыдно за самого себя.
Последние слова вызвали довольно двоякие чувства: с одной стороны, слышать такое от едва знакомого весперианца было весьма странно, с другой, любопытство пожирало изнутри, принуждая послушаться Антара. Я смотрел на него в упор, пытаясь понять, о чем он на самом деле думает. Может, прибить меня хочет?
− Подойти? – неуверенно переспросил я, с опаской глядя на бармена.
Нажитый опыт научил не доверять людям, даже тем, кого знаешь несколько лет. В людскую натуру входит немыслимое число циничных черт, от которых невозможно избавиться. Некоторые любят наступать на одни и те же грабли и продолжать верить на слово тем, кого и вовсе не стоит слушать. Но я вряд ли входил в это число. И будь на места Антара человек, а не весперианец, я бы, наверное, уже сверкал пятками, выбегая из дома словно ошпаренный.
− Что ты задумал? – я задал вопрос в никуда, потому что не надеялся услышать ответ. Ведь он был очевиден.
И, несмотря на мое изначальное рвение узнать как можно больше об иномирцах, сейчас моя непоколебимость сошла практически на «нет». Скорее всего, потому, что меня больше волновала информация не о целой расе, а об одном ее представителе, который теперь готов был ответить даже на самый откровенный вопрос.
Я нахмурился, все еще не двигаясь с места и лишь изредка поднимая взгляд на Антара. И снова он поставил меня в тупик. Который раз за эту ночь. Меня напрягал такой расклад, будто этот весперианец манипулирует моими ощущениями и желаниями. Хотя на самом деле я просто сам запутался в том, чего хочу.
Едва заметный кивок головой и шаг вперед. Затем еще полшага. Я снова оказался вплотную к нему. В легких словно закончился воздух. Я судорожно вдохнул, пытаясь унять дрожь в коленях. Даже не в силах был поднять взгляд, чтобы взглянуть на мужчину. Должно быть, он делает это от безысходности – вот, что крутилось в голове. А принуждать никого я не собирался. Но, видимо, это вышло совершенно случайно. Или все весперианцы привыкли потакать воле других.
− Вам ведь нельзя такое... делать. Без чувств. Ты сам это сказал, − выдохнул, вновь сведя брови к переносице. − Если, конечно, я правильно думаю, − я поджал губы, опять ловя себя на излишней болтливости. В последнее время я позволял себе слишком много озвученных мыслей.