DEUS NOT EXORIOR |
Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.
Вы здесь » DEUS NOT EXORIOR » Прошлое » Жаркий апрель
Апрель, 2049;
Бали
Она умудрилась вляпаться в неприятности даже будучи в отпуске, в котором старалась привлекать как можно меньше внимания. Но алкоголь делает свое дело.
Что ж, найдется ли храбрый рыцарь, который спасет невезучую пьяную женщину. А может, спасать нужно совсем не ее?
Очередность:
Anais Ferras; Steven Huxley
Итак, сегодня ей исполнилось двадцать шесть лет. Она стала на год ближе к роковой, для многих женщин, цифре – тридцать. И какие же при этом ощущения? Никаких. Абсолютно. Как, впрочем, и год назад, и два. А когда же придет то ощущение, что хочется мужа, детей, собаку, кошку, попугая, рыбок в аквариуме. Ах-да, еще надо завести загородной с лужайкой, кучей цветов и маленьким полем картошки. Почему-то многие знакомые дамы уже обзавелись всем вышеперечисленным, а она что? А она настолько пьяна, что боится встать со стула.
Француженка впервые так напилась за неделю своего отпуска, пять дней из которой она провела на Бали. Прекрасное место. Такого чистого моря и такой яркой зелени женщина никогда не видела. Да и если быть честной, то она редко выбиралась куда-либо за пределы Лондона. Да, работа поглотила Ферра, как в свое время поглотила и отца. Лишь через пару лет беспрерывной работы, Анаис осознала, что становится такой же, как и ее старик. А такой расклад совсем не устраивал. Именно поэтому женщина в срочном порядке запросила отпуск, решив насладиться теплом, морем, экзотическими напитками и блюдами, а так же справить свое двадцатишестилетие вдали от родных краев.
Вот, собственно, к чему это привело. Перед глазами все плывет, настроение сменяется со скоростью света, и пора бы уже двигаться в сторону своего небольшого домика, расположить тело на кровати и заснуть крепким сном, но ноги совершенно не слушались. По крайней мере, так ей казалось. А расползтись на глазах у многочисленных зрителей, что словно бились в судорогах под зажигательную музыку, зарываясь пальцами в песок, как-то не хотелось.
Интересно, на какой стопке бармен ей мягко намекнул на то, что стоит остановится? На восьмой или десятой? Но кто ж будет слушать этого глупца?! Только не Анаис Ферра – мастер по испитию алкогольных напитков с высоким градусом. Но двадцать первая даже ее подкосила. Она кое-как засунула помятую сигарету в рот. Затем, несколько секунд поизучав зажигалку, все-таки сумела прикурить. Наверное, стоило закусывать. Но «праздничное» настроение велело только пить и ничего более. Результат на лицо.
Ферра кое-как стряхнула с кремовых шорт, которые были ей слегка велики, пепел, конечно же, размазав его. Цокнув и что-то недовольно прошипев, женщина одернула зеленую майку, чей вырез был достоин мужского внимания, словно бы пытаясь спрятать серое пятно.
Она не сразу почувствовала, что за спиной кто-то стоит. Видимо, слишком сильно переживала за шорты, что надела в первый раз, а уже испачкала. Но когда теплая, скорее даже горячая, рука опустилась ей на плечо, Анаис, качнувшись вперед, медленно развернулась. Её взору открылись трое. Судя по запаху, выпили они тоже прилично, но пока что твердо, относительно твердо, стояли на ногах. Коль до нее дошли-то. На загорелых лицах играли столь доброжелательные улыбки, что захотелось тут же заехать по их довольным рожам пепельницей.
- Чего надо?
Сейчас Ферра напоминала четкого пацана с района, к которому пришли чужаки. И этот пацан явно был недоволен этим визитом. Она совершенно не была настроена на знакомство, более того, её не прельщала перспектива переспать сразу с тремя мужчинами. Конечно, разнообразие – это прекрасно, но всего в меру.
Молодые люди же, уверенные в том, что девушка пьяна настолько, что согласиться на все и даже больше, продолжали лучезарно улыбаться, а один из них, не убирая руку с плеча, словно боялся, что она рухнет вниз, кормил ее словами о том, как прекрасна луна, музыка, море и пляж, но, конечно же, никто не сравнится красотой с ней, с Анаис. С каждым словом эта троица раздражала ее все больше. Одной из главных проблем Ферра была потеря контроля под действием алкогольных напитков. Если еще после шести-семи бокалов виски француженка могла контролировать свои позывы, то после у дамочки сносило башню. Конечно же, если быть источник раздражения. А сейчас их было целых три.
- Отвалите.
Анаис снова покачнулась. А предводитель самцов вновь начал поливать ее своим красноречием и обещаниями проводить такую красотку домой, все еще держа ее за плечо своей здоровенной лапишей.
- Я считаю до трех.
Ферра снова пошатнулась, а мужчины лишь рассмеялись, активно настаивая на том, чтобы все-таки довести ее домой. А может, она хочет познакомится поближе?
Раз.
Анаис закрыла глаза, думая о том, что вот сейчас ее спокойный тихий отпуск закончится.
Два.
Что ей придется собрать чемоданы и просто-напросто бежать с этого острова в свою маленькую квартирку в сером Лондоне.
Три.
Если, конечно, удастся сбежать, и местные власти не накажут ее.
Рывок был слишком медленным, по крайней мере, для нее. Для самца, уже видимо раздевшего его с десяток раз, он был довольно-таки быстрым. А затем послышался хруст и крик. Его левая рука безвольно болталась, а локтевая кость неестественно выпячивала в сторону. Теперь в сторону Анаис летели такие слова, что ей стало смешно. Ведь лишь секунду назад она была прекрасной нимфой, что вышла из морских глубин. Второй удар пришелся прямико в нос. И вновь хруст. И вновь крик. Правда, на этот раз парень рухнул на колени, заливая белый песок темной кровью. Окружающие визжали, звали охрану, бегали, словно муравьи. А Анаис лишь разгоралась, желая новых жертв и кровопролития.
Это называется вынужденная мера. После очередного удачно провернутого дела с минимальными потерями нужно скрываться еще тщательнее, чем после провала. Потому что люди будут долго это вспоминать. Взрывы, люди в масках, слишком нагло разрушающие жизни ни в чем неповинных людей. Самое любимое – произнести четко, выделяя каждый слог, количество раненных или погибших детей. Нет, серьезно, будь у него возможность, он, может быть, сокращал их количество, но мы же не в суперменов тут играем? Теперь на месте теракта установят мемориал погибшим, соберутся представители власти, чтобы вновь предпринять попытки отыскать виновных и наказать их. Они говорят красиво, пробуждая в большинстве зрителей желание быть еще послушнее, еще правильнее. Не позволять им прекращать осуждать «ублюдков». А в это время виновники, разбросанные по всему миру, потягивают холодное пиво или горячий глинтвейн – в зависимости от того, куда выпало попасть на этот раз. И даже если поймают одного из них, его никогда не предоставят людям на растерзание, потому что сначала им нужна информация. Объект получает столько внимания, сколько за всю свою жизнь не испытывал от окружающих. И либо ему это не понравится, либо он этим воспользуется.
Плохим примером было бы сидеть в стороне и молча смотреть на дно стакана с темным напитком. Каждый, сидящий за этой барной стойкой – это нерассказанная история. И чуть-чуть перебрав со спиртным, каждый пытается избавиться от слишком серьезной тяжести под названием «жизненный опыт». Нужно поделиться хоть с кем-нибудь, кто неудачно приземлил свой зад рядом на соседний стул. Стивен специально подобрал уже довольно поднабравшегося парня, когда явился на пороге. И вот уже успел погрузиться в чужую жизнь, умудрившись забыть, кто он есть на самом деле. Хаксли был психологом, да, и он этого не скрывал. Кому-то это было интересно, а кому-то совершенно плевать, ведь ему есть, что рассказать куда любопытнее, чем профессия собеседника. Но ни один никогда не решит, что перед ним – глава тех самых Волков, которых незнакомец утром продолжит обсуждать с барменом, решив опохмелиться в этом же заведении. Правда, Туза Пик уже рядом не будет. И вряд ли кто узнает, что имел возможность когда-то завлечь внимание этого мутанта, да пропустить с ним пару стаканчиков, ведь даже одного из главных врагов людей и поймают – о нем расскажут лишь пару десятков лет спустя. Вероятность того, что хотя бы половина собеседников будет жива, была мала, ведь они вряд ли могут выбирать смерть. Не считая того момента, когда они выбирают, что сожрать на ужин.
Сигарета за сигаретой, которые здесь отвратительны, кстати, но Хаксли не имел привычки жаловаться. Они дешевые, а сейчас самое главное стараться не растрачиваться попусту, если есть желание нанести следующий удар еще мощнее предыдущего. Пока Стивен неплохо играет не менее набравшегося человека, он, незаметно для собеседника, обводит взглядом сидящих по близости посетителей. Вряд ли бы мужчина удивился, узнав, что среди присутствующих есть и люди, и мутанты и даже весперианцы.
Один из интересных человеческих факторов – люди не станут помогать вам, если рядом есть кто-то еще. Ответственность переложить так просто, просто закрой глаза, возведи вокруг себя стену и пройди мимо, ведь у тебя есть свои проблемы. Идеальная позиция, так что если у вас проблемы – выкручивайтесь сами. Или хотя бы не рассчитывайте на других, тогда вам, вероятнее, действительно помогут.
Стивен никогда не считал себя рыцарем на коне или даже без коня. Людей было много, и никто не замечал небольшой проблемы до того момента, как, казалось бы, хрупкая девушка дает отпор своим недоброжелателям. На самом деле Хаксли встал еще за полминуты до того, как кость одного из парней хрустит в переломе, оповещая всех вокруг о новом зрелище. Второй удар не менее меткий, и Управляющий передумывает просто отвести незнакомку в сторону – возможно, на её месте, он бы тоже удовлетворил свое желание довести все до конца. Крики, паника – смотрите, они все проснулись от своей зыбкой реальности, посмотрев правде в глаза. Вот уже двигаются парни в специальной форме с легким смятением на лице, не понимая, что, однажды, наступает такой момент, когда женщине стоит отказаться от привычного метода властвования в своей жизни и перейти к другому. И кулаки с оружием, между прочим, один из лучших вариантов.
За мгновение до продолжения Хаксли все-таки успевает перехватить одной рукой её запястье, а второй – занесенный кулак самого целого из парней. Не нужно вслух произносить для окружающих, что представление закончилось так же внезапно, как началось, но несколько минут они обязательно понаблюдают со стороны – вдруг завяжется новая потасовка. Мужчина разжимает пальцы на запястье незнакомки, виновато улыбается ей и грубо откидывает руку парня.
- Прошу прощения за неудобство, вышло немного грубо,- учтиво произносит он достаточно громко, чтобы окружающие потеряли к ним интерес. Представление окончено, занавеса не будет, технические проблемы. Каждый расходитесь по местам или по своим домам.- Но, думаю, лучше так, чем проводить остаток отпуска под взором тех парней,- и Стивен кивает в сторону все еще стоящих неподалеку охранников, что с сомнением поглядывали в их сторону.
Конечно, её должны были остановить. Причем, чем скорее, тем лучше, пока лица этих трех с несколько минут назад слишком самоуверенных самцов не превратились в мясо. Только вот дальше суматохи не уходило. Трусливое общество с трусливыми повадками. Люди словно в цирке, а перед ними представление. Кровавое, как они любят. И вот в толпе уже идет негодование, неразбериха. А на чью же сторону встать? Крики и призывы помочь стихли, теперь отдыхающие перешептывались. А кому же, собственно, нужна помощь? Девушке, которая кровожадно, будто маньяк, накинулась на молодых людей, которые сами же и виноваты в сложившейся ситуации.
Однако, вот если бы троица прямо при всём честном народе начала эту самую девушку насиловать, грубо, жестко и не церемонясь, тогда бы даже споров не возникало. Тогда, конечно, виноваты были бы они и только они. Хотя, тоже спорный вопрос. А то ишь, погляди, какую майку с вырезом нацепила, да напилась до чертиков. Мол, могла бы и понимать, чем дело может кончиться. И вот, всего несколько секунд назад суетившиеся муравьи, навострили свои любопытные ушки, держась на приличном расстоянии, а то вдруг ситуация коснется и их? В век не отмоешься.
Сейчас это стадо раздражало Анаис сильнее обычного. И, конечно же, все недовольство и злость выливалось на трех несчастных, которые просто хотели легкого ни к чему не обязывающего секса. Им стоило бы снять для этого дела шлюху.
Она не думала, что её остановят. Женщина, замахнувшись очередной раз, с удивлением осознала, что кулак цели не достиг. Непонимающе дернув рукой, Анаис нахмурилась, хоть и была рада, что кто-то все-таки осмелился подойти. Ферра моргнула, осматривая последствия своего гнева, кои были весьма плачевны. Двое уже валялись у ее ног. Причем главный зачинщик тихо постанывал, держась то за сломанную руку, то за нос, который был теперь слегка сдвинут вправо. Он даже что-то шипел, не смея поднять глаз на женщину. То ли ему было стыдно, что его избила представительница слабого пола, то ли боялся получить еще.
Анаис наконец-таки повернула голову в сторону державшего её запястье. Высокий темноволосый мужчина, с глупо-виноватой улыбкой на губах. Будто бы он послал этих идиотов к ней. Француженка потерла запястье. Ему пришлось применить силу, чтобы остановить ее руку.
Синяки будут.
- Вы кто?
Алкоголь постепенно отпускал, или же ей просто так казалось По крайней мере, она не шаталась, а стояла ровно. И как вообще Анаис удалось победить? Но, как говорится, опыт не пропьешь.
- Хотя неважно.
Ферра похлопала по карманам, выискивая сигареты. Выудив на свет неизменно мятую пачку Malboro, она, облизнув губы, закурила, несмотря на просто отвратительную сухость во рту. Анаис с полным безразличием посмотрела в сторону охранников, что мялись на месте, видимо в мыслях пытаясь оправдать свое бездействие. Женщин ведь бить нельзя. Ферра внезапно рассмеялась. Хрипло, тихо, едва слышно.
- Трусы, - она вновь вернула свой взор мужчине, что остановил зрелище, которое так взволновало отдыхающих, что те продолжали глазеть, ожидая, а вдруг повезет? Вдруг будет что-то еще? – За что вы извиняетесь? – француженка выпустила дым через нос, прищурившись. – Да и думаю, мне стоит извиниться. Я, правда, пока не знаю, за что.
Женщина медленно повернулась в сторону берега, желая просто сбежать с места устроенного ею же представления. Почему-то она была уверена, мужчина пойдет за ней. Неужто, один из тех, кого называют джентльменами? Анаис потерла шею, стараясь прогнать неприятную сухость внутри.
- Вы никогда не задумывались, что нынешний кинематограф потерял нечто важное, - женщина остановись. – Вот смотрите, - Ферра глубоко затянулась, неспешно ковыляя к океану, стараясь не рухнуть лицом в песок, - раньше было больше драматичности. Например. Узнаем в начале фильма, что главный герой болен раком. И все. Нам уже грустно, потому что мы знаем конец. Целых два часа мы наблюдаем, как он берет от жизни все, силясь забыть о своей болезни, - усмири свой пьяный бред, - в конце конечно же рыдаем. Главный герой, прощаясь со всеми, отходит в мир иной. Все грустят, плачут, жизни своей дальше не представляют. А сейчас что? Трагедию даже не создашь. Заболел раком? Пошел в больницу, полежал немного и пошел дальше своим светлым путем работать на благо общества, - не дойдя совсем немного, женщина устало рухнула на песок, зарываясь пальцами рук и ног в все еще теплый песок. – Или же отрубило тебе ноги. Привезли тебя все в ту же больничку, сделали новые ноги, и беги к своей любящей семье, - Анаис усмехнулась, - извините. Я… плавала за эту неделю всего лишь четыре раза. Представляете? – Ферра подняла голову, осматривая мужчину, - по-моему, это неправильно. Если ты приехал к океану, нужно им наслаждаться.
Покряхтев, француженка поднялась с земли и, даже не думая себя отряхнуть, кинув сигареты на песок, двинулась к воде, уверенная, что сейчас наилучший момент, чтобы искупаться. Идеальный просто.
Он все-таки не упускает момент, когда в глазах девушки появляется первая доля осознанности. По её несколько перекатываемому звуку «р» Хаксли смеет предположить, что она француженка. Гармоничный контраст между цветом кожи и волос лишь подкрепляет его мысль. Мужчина сделал шаг назад, давая понять, что больше её не тронет – вышло действительно не очень приятно, но сейчас уже нет смысла рвать волосы на голове и продолжать сыпать извинениями. В конце концов, он избавил её от проблем с полицией, да и кто знает – нет ли у этой шатьи-братьи большего количество товарищей?
За всеми её действиями Хаксли бесстрастно наблюдал, оставаясь рядом практически неощутимой для неё тенью. Но все же про его существование не забыли, и мужчина не был уверен – хорошо это или плохо на данный момент.
- Так давайте забудем всю эту историю? – с мягкой улыбкой рискнул предложить Стивен ей. Действительно, ситуация не та, которую стоит вспоминать каждое утро. Мир подсуетился там, где человек этого ожидал меньше всего. Можно называть это как угодно, Хаксли вообще не задумывался об этом, просто принимал как должное и брал от случая все, что вообще возможно взять.
Туз Пик даже не задумывается над тем – пойти за ней или нет. Эта девушка встала достаточно уверено и прошла мимо него, словно заранее зная о том, что он не останется тут. Можно было бы поиграть в капризных деток, но Хаксли направляется за ней, заложив руки в карманы шорт, где болтался зажим для денег и ключи от его нынешнего местожительства. «А вдруг ловушка?» - задается он вопросом, хотя не останавливается и продолжает идти. Безусловно, все это могло быть хорошо сыгранной сценой, да и Стивен повел характерно для самого себя. Мужчина хмурится, кусает губы, стараясь не выдавать своих подозрений внешне перед незнакомкой, за которой продолжал идти. Дуновение морского воздуха усиливалось, и Хаксли чувствовал, как песок начинал засыпаться в сандалии, продолжая слушать монолог идущей чуть впереди него женщины.
- Нет, не задумывался,- честно отвечает он на её первый вопрос.- Садясь за любой фильм, я понимаю, что это лишь актеры, декорации и грамотная работа оператора. Главный актер вовсе не болеет раком, и его средств хватает на регулярные обследования, чтобы пресечь даже в те времена возможную болезнь на корню. Если задуматься, то большинство талантливых людей умирало от передозировки наркотой, и их одинокие тела обнаруживали в номерах гостиниц и мотелей. Редко, когда в их же домах. Конечно, бывали исключения, и я не имею в виду несчастные случаи. А идей для драм и подобных сцен найдут чуть позже,- «ведь мутация рассматривается как болезнь»,- додумывает Хаксли, останавливаясь рядом с девушкой, которая упала на песок. Она выглядит достаточно довольной, чтобы Стивен предпринимал попытки поднять её – но был готов в любой момент протянуть руку.- А ноги и руки… Думаете, с протезами живется легче? – неожиданно даже для самого себя спросил Стивен. Ему-то этого уже никогда не узнать, даже если оторвет все конечности разом – эспирит губителен для мутантов. И это вновь напоминает о расовой несправедливости между людьми и остальными.
На её слова об океане он лишь вновь улыбается и заходит следом в воду по щиколотку. Сердце сразу сдавливает от неприятных ощущений, когда кажется, что вся масса мирового океана давит на тебя и не дает выплыть, пока ты бьешься из последних сил, борясь с самим собой, чтобы не вдохнуть прямо под водой. И когда уже вроде приближается конец, и губы размыкаются, чтобы рефлекторно сделать большой вдох, мужская рука грубо выдирает на поверхность.
Хаксли никогда не скрывал, что боялся глубины, и его предел – та линия, где он еще может касаться ногами воды, но еще наблюдает с поверхности. В морские котики ему точно никак нельзя было подаваться. И любым дайвингам и развлекательным поездках на кораблях Стивен предпочитал что-то попроще и побезопаснее относительно воды.
- Ну, а как же принадлежность к людям, мутантам или весперианцам? – вдруг задает Хаксли, смотря на девушку, находящуюся в воде.- Из этого разводят драму каждый день, а через пару годков и весь кинематограф. Вирусы имеют способность мутировать – рано или поздно появится новая болезнь, требующая лечения. Ах да, кажется, только люди могут получить протезы? Тема с отрубленными ногами или руками еще актуальна. К тому же, по мне куда лучше более вдумчивые фильмы, чем садистские попытки надавить на больные места человечества,- закончил, наконец, Стивен, стараясь максимально поддерживать разговор. И понадеялся, что не выглядит сейчас ярым расистом, хотя таковым никогда и не являлся.
- Как глупо.
Анаис наклонилась, расшнуровывая кеды, при этом в голове пронеслась довольно-таки глупая мысль на тему того, что попадись она в сети трех покорителей женских сердец, то сексом заниматься пришлось бы в кедах. Усмехнувшись, женщина, выругавшись, наконец-то стянула левый, весь обляпанный песком, кед. И почему она никогда не может нормально подобрать одежду? Ну какая дура наденет такое на пляж? Конечно же, Анаис. У остальных мозги есть.
- Как глупо, - повторила француженка, - тогда лучше вообще не смотреть. Хотя, думаю, вы ничего и не смотрите, кроме сводок новостей, - она рассмеялась, прыгая на одной ноге, стягивая носок, украшенный разноцветными совами. Все-таки, Ферра еще такой ребенок. – Но иногда так хочется оторваться от реальности, - женщина принялась за вторую ногу, - поплакать над выдуманным горем, позавидовать такой же любви. Ведь такого не существует, - Анаис вспомнила Дейва, который остался в Лондоне, якобы заваленный кучей работы. И, конечно же, он не мог с ней полететь. А она и не настаивала, но обиду затаила, - точно не существует…
Разделавшись со своей обувью, Ферра аккуратненько сложила носки в кеды, поставив их рядом с пачкой сигарет.
Современный натюрморт.
Анаис подняла глаза на мужчину, внимательно слушая его, при этом склонив голову немного на бок, из-за чего чем-то походила на голубя. Большие карие глаза с зеленовато-мутным оттенком с интересом смотрели на говорившего, словно бы дамочка и не подозревала, что тема повернет в такое русло. Впрочем, она была не против.
- Из этого разводят войну, - Ферра отклонилась назад, разминая спину, - причем, неясно, кто главный злодей. Я, лично, не вижу зла ни в ком. Потому что… зло, оно не может быть у всей расы, - француженка задержала взгляд на небе, усыпанном мелкими светящимися точками - звездами. – Ты знал, - Анаис устала выкать, посему решила просто перейти на «ты», - что глядя на звезды мы смотрим в прошлое. Возможно, уже половины этих звезд, - она обвела небо рукой, - уже нет, но есть новые. Переродившиеся.
Француженка повернулась к океану, сделав пару уверенных шагов к воде. Ночью это место выглядело в разы лучше. Тихо, пустынно ведь все люди остались там, позади, наверное, вновь дергаются под музыку наркоманов. Женщина дернулась, как только еще не остывшая вода коснулась пальцев ног, а затем весело улыбнулась.
- Можно, я буду звать тебя Джон. Хотя нет, - Анаис поморщилась, - что за глупое имя, Джон. Может, Дрейк? Не, опять имя на Д. Майкл? – Ферра усмехнулась, заходя в воду чуть глубже. – Какое тебе нравится? Ах-да, кажется, я говорила что-то про зло и расу.
Анаис прыгала с темы на тему, совершенно не заботясь о том, что её собеседник скоро совершенно запутается в том потоке информации, что изливало ее пьяное сознание. Да и она сомневалась, что незнакомый мужчина будет воспринимать эти речи всерьез. Однако, Анаис была серьезна почти всегда, даже в самых глупых своих идеях. Ведь из чего-то несуразного можно получить конфетку, если знать подход. Если приложить чуть больше души в свой замысел. В голове как по мановению волшебной палочки закрутились очередные идеи для экспериментов, а еще неплохо было бы парочку теорий проверить. Неужто она скучает по работе? Ферра вздохнула.
- Не могут быть злыми все. Возьмем что-нибудь фантастическое. – Анаис задумалась на минуту, - вампиры! – она вновь рассмеялась своим хрипловатым тихим смехом, - отбросим тот факт, что их не существует. Мы просто развиваем теорию. Итак, их считают злыми. Мол, кровопийцы проклятые, ироды бледнючие, всех людей пересосали. Но ведь это их способ жить. Каждый стремиться жить, разве нет, - Ферра внимательно разглядывала свои ноги в кристально чистой воде, словно они произведение искусства. – Но это не делает их злыми. Такими их создали. А что если взглянуть на ситуацию под реальным углом? Львы едят травоядных. Гоняются по степям за зебрами. И никто же не говорит «Лев плохой! Лев злой!». Это его природа. И человек это принимает это. Но! – Ферра резко повернулась к мужчине, пошатнувшись, - это так, пока лев не нападет на человека. Неправда ли? В таком случае его убьют. И неважно, что человек вторгся на территорию хищника. Туда, куда его не звали, - француженка потерла висок, - думаю, так же и с вампирами. Их ведь тоже можно назвать хищниками. Да и вообще, кто сказал, что они пьют человеческую кровь? Может, они хрюшек для этого разводят. Среди людей тоже бывают каннибалы. Да и все это глупости, - женщина мотнула головой, приводя в движение свою гриву, - вопрос стоял в другом. Злой – не злой. Не может быть раса злых. Даже звучит странно. Не находишь? Людей тоже можно назвать злыми. Но они не же все злые! И вообще, - Анаис нахмурилась, - ты долго там будешь стоять? Заходи уже. Вода отличная.
Мужчина едва заметно улыбается на её комментарий о глупости её рассуждений, но одно, безусловно, радует – она уже не пытается подстроиться под его мнение. Стивену это нравилось, хотя и было подозрение на алкоголь, что еще присутствовал в крови его новой знакомой, если можно было так назвать эту особу.
- Новости терпеть не могу. Разве что с утра, чтобы быть в курсе последних событий, и знать, о чем говорить с окружающими,- ответил Хаксли, присаживаясь на теплый песок. «У кого-то проблемы на личном фронте»,- сделал вывод Стивен, но промолчал. Кому захочется, чтобы в его душу залезли, причем малознакомый человек? Будь она у него на приеме, другое дело, но и он вроде бы в отпуске. И этой причины достаточно.- Я достаточно доволен своей жизнью. А вы? – интересуется Стивен, улыбаясь.
Несколько для него странно заводить разговоры на эту тему. Хаксли вообще не имел привычки что-либо подобное обсуждать с малознакомыми людьми, но в чем прелесть путешествий и поездок в дальние места – ты можешь рассказать свои глубинные секреты и страхи, и вероятность того, что в будущем ты пересечешься с этим человеком где-нибудь в общей компании друзей, была крайне мала. Но она была, и Стивен не стал бы просто так рисковать. Впрочем, девушка поддержала беседу, и мужчина с интересом запомнил её мнение на этот счет. В конце концов, даже несколько приятно было осознавать, что не только их считают виновниками хаоса, появившегося среди людей. «Людей»,- протянул мужчина про себя. Психолог сомневался, что тех троих в баре можно было отнести к людям, и тем не менее, выглядели они похуже животных. Но если узнают, что их тронул мутант – могут поднять шум. И чем современный мир развит относительного того, что переживало человечество раньше? Новые технологии? Тогда они тоже были, и тогда наука развивалась, позволяя познавать окружающее все глубже и глубже.
На её слова Стивен поднимает голову в небо, смотря на звезды, и некоторые время молчит. В детстве ему нравилось изучать энциклопедии, раскрывающие то, что есть помимо Земли. На его увлечение активно откликнулась мать, подарив телескоп не малой мощности, и сколько же было бессонных ночей, проведенных у окна, позволяя юному Хаксли погружаться в волшебный тогда для него мир с головой. А потом интересы сменились, телескоп отправился пылиться на чердак, появились новые интересы, и сейчас Туз Пик впервые пожалел, что не сохранил подарок Джины у себя. Было бы что-то напоминающее талисман, ведь с этой вещью связано много воспоминаний, когда все было хорошо. Слишком хорошо, несмотря даже на недавнее возвращение отца из тюрьмы.
- А еще существовали семь тысяч лет назад образования, которые можно увидеть до сих пор,- сказал Стивен,- но их уже столько же лет и нет. Возможно, доберись человек туда, он бы смог увидеть настоящее зарождение жизни на этой планете или хотя бы часть. На самом деле время — совсем не прямая линия. Оно никак не выглядит. Время вообще не имеет формы, ни в каком смысле. Мне кажется, в этом что-то есть.
Мысль о существовании подобной временной петли, на самом деле, завораживала. Кто гарантирует, что и на их планете таковых секретов нет? Её невозможно изучить до самого ядра, её невозможно полностью изучить вдоль и поперек, и практически все довольствуются тем, что знают сейчас.
- Какое мне нравится? – переспросил Хаксли, подумал несколько секунд и ответил,- Джо. Зови меня так,- «хотя тебе, Джордан, это сокращение никогда не нравилось»,- подумал Стивен, слабо улыбнувшись.- Как мне обращаться к тебе? – пожалуй, идея перейти на «ты» очень даже хороша. Сразу исчезает первый барьер, который мешает наладить гладкий контакт, хотя вряд ли Управляющий искал именно это в этих местах.
Стивен слушает девушку внимательно, смотря на неё смягченным взглядом. Он не собирается прожигать её насквозь, потому что это глупо, к тому же ему нравится её слушать. Несмотря на спиртное, молодая особа говорила интересные вещи, на которые можно было вести долгие беседы. И это не кажется ему плохой затеей.
- Только неглубоко, хорошо? – попросил Хаксли, все-таки поднимаясь на ноги из сидячего положения, и в одежде вошел в воду, заранее скинув сандалии со ступней. Штиль позволял ему двигаться к девушке без особого напряжения, хотя мурашки далеко не от смены температуры уже армией пробежались по телу, а кровь прилила к голове, отдаваясь покалыванием в затылке. Сейчас темно, и если что-то случится – черта с два им помогут. Безусловно, берег видно, но кто знает, что случится, подвергнись Хаксли страху. Просто проще не думать об этом, а поддержать разговор.
- Это наша природа, и ничего с этим не поделать,- с нотками обреченности произнес Стивен, оборачиваясь на горизонт, где виднелась бесконечная вода. И Хаксли умел признавать то, что до мутации он был человеком, и остается им по сей день. С такими же проблемами и изъянами, тараканами в голове и среднестатистических страхов.- Не все умеют смотреть на ситуацию с разных углов. И даже если кто-то и умеет, у него не всегда это получается. Возможно, это одна из главных причин, почему сейчас происходит то, что происходит. Еще до появления мутантов и весперианцев люди осуждали львов и показывали плохие стороны вампиров во всей красе на экранах кинотеатров.
- Довольна ли я своей жизнью? - Анаис рассмеялась, ни на секунду не задумываясь над вопросом, - мне кажется, или это риторический вопрос? Тебе же не нужен на него ответ. Конечно, - еще пара шагов к горизонту, где простирался, казалось бы, бесконечный океан, - мы могли бы устроить импровизацию «Вечер у психолога», но кому из нас двоих это нужно? – Ферра подмигнула мужчине. – Делиться проблемами с первым встречным. В этом что-то есть, - француженка пожевала нижнюю губу, оказавшуюся слегка солоноватой. – Это подкреплено надеждами о том, что ты никогда более не увидишь этого человека. Что рассказав самое страшное, что гнетет тебя, ты, очистившись, более не встретишь сосуд, в который все вылил, - Анаис потерла переносицу, - вот только. Почему люди так уверены, что не повстречают случайного прохожего вновь?
А действительно, довольна ли она тем, что у нее есть? Ответ был бы такой же, как и у этого мужчины – достаточно довольна. У нее есть любимая работа, которой Ферра отдается чуть более, чем полностью. Мужчина, который вроде как настроен серьезно. Хотя, тут стоило бы остановиться и поразмышлять. Что есть для нее Девид Вуд. Таков ли он, как женщина рисует его в своей голове? И какие же чувства они испытывают друг к другу? И нужно ли им то, к чему все так неумолимо стремиться?
Француженка задержала свой взгляд на мужчине, что по какой-то неведомой причине решил составить ей компанию в этой глупой прогулке. Где-то в глубине мелькнула мысль, что на месте Дейва мог быть вот этот мужчина. И ей было бы все равно. Почему? Да потому что она просто-напросто устала быть одна. Нет, не так. Устала от общества, что недовольно ее одиночеством. Почему же это вообще волнуют француженку? Ферра нахмурилась, продолжая разглядывать незнакомца. Видимо, Анаис сама уже запуталась в своих мыслях.
- Стоит подумать над этим на досуге, - француженка наконец-то перестала столь нагло рассматривать мужчину, - или не стоит.
Женщина с некой грустью глянула на берег, где на кедах валялись любимые сигареты, которых сейчас дико не хватало. Хотя, их ей не хватало всегда Заядлый курильщик, Анаис удивлялась, как она еще среди ночи не просыпается, чтобы посмолить сигаретку другую.
- Время… Представляешь, что будет, если на земле появится человек, управляющий временем? Тебе не страшно от ощущения того, что кто-то получит власть над этим… Это же можно натворить жутких дел. Хотя, - Ферра чуть сдвинула брови, вспоминая, - где-то я читала, что предположим, если в прошлом человек погиб, попав под автомобиль, а некий субъект, попав в прошлое спасает его, то судьба погибшего не особо меняется. Он все равно умрет, но другим способом. Впрочем, другие же считают, что любое, даже самое крохотное, вмешательство в прошлое или будущее моет привести к невероятным последствиям. Но, - Анаис пожала плечами, - не узнаем, пока не проверим. Вот только… я не хочу это проверять. Может, я скучная зануда. Но, думаю, стоит повременить с изучением времени, пока есть то, что еще можно изучить.
Как только Ферра замолчала, на них вновь обрушилась эта поразительная тишина, словно бы рядом и не было отеля, с сотней посетителей, любящих громкую музыку и красивенькие коктейли. Женщина наклонилась, касаясь теплой воды ладонью, делая при этом еще несколько шагов вперед, заходя по пояс.
- Джо? – Анаис рассмеялась, - прямо как пират. Одноглазый Джо пират. Хоть ты и не одноглазый, да и вряд ли пират, но сегодня ты будешь именно им, - француженка подмигнула ему, а затем задумалась, кем же она хочет быть, - Харер. – Ферра сама не поняла, почему именно это имя всплыло в ее голове. Ей всегда нравился Египет, в особенности, их имена. А может, ей просто захотелось побыть хрупким цветком, а не носить имя богини плодородия и любви.
Анаис с некоторым удивлением скосила взгляд на мужчину, понимая, что с каждым шагом его поведение слегка меняется. Он словно напрягается, желая застыть и более не двигаться. Ферра по-птичьи склонила голову, внимательно наблюдая за дальнейшей реакцией. Конечно, вряд ли Джо, в достоверность этого имени француженка не верила ни на грамм, с криками паники вылетит из воды, словно пробка из бутылки, но ей совершенно не нравилось, что она, хоть и косвенно, виновата в некотором дискомфорте.
- Пират, что боится воды, - женщина усмехнулась, разворачиваясь к берегу, - видимо, сегодняшней ночью я не поплаваю. Да и не велика потеря, не находишь? – Анаис взяла мужчину под руку, теперь направляясь к берегу. – Людям надо кого-то осуждать. Возьмем, например, какую-нибудь маленькую группу. Дети. Они готовы камнями закидать того, кто не такой, как все. То есть, выделяться – плохо. С одной стороны. Если ты выделяешься не так, как нужно, вот что плохо. То есть, если ты побрился налысо, а нынче это не модно, то ты изгой. Но, если ты подловил момент, когда, допустим, какие-нибудь звезды шоу-бизнеса бреют свои черепа поголовно, то ты становишься звездой маленького общества. Всё это так глупо, - Ферра покачала головой, - всегда нужно искать козла отпущения, чтобы было кого обвинять, на кого скинуть ответственность. Чтобы быть не при делах. Думаю, сейчас происходит тоже самое. Люди нашли козлов отпущения. И ими стали мутанты. Почему? Потому что они не такие как все. Потому что их боятся. Но в головах мерзких человечков нет и мысли о том, что, а может, они сами виноваты в том, что сейчас происходит? Но, может, я слишком критична к нам же.
стив 3, анаис 4
Нужен ли ответ или нет? Стивен уже привык слушать других. Не просто кивать головой, делая вид, что ты рядом, а именно прислушиваться. В этом были свои плюсы и минусы, и можно долго говорить об этом, но издержки профессии уже никуда не деть.
- Действительно. Это вроде отпуск,- сказал он, склонив немного голову вбок.- Потому что продолжают подвергать сомнению любые совпадения, прожив полвека, а потом удивляться чудесам этого мира? А душу – если она, конечно, существует – хочется иногда очищать. Учитывая, что в Бога верят с каждым днем все меньше и меньше, остаются только люди. Почти незнакомые люди, которых видишь наверняка один единственный раз в жизни,– предположил вслух Стивен. Никогда об этом не задумывался серьезно, потому что мир действительно умел удивлять даже тех, кто считал, что видел все. Самонадеянности таких личностей оставалось лишь поражаться про себя. Хотел ли Хаксли излить кому-то полностью кому-то свою душу? Возможно по некоторым своим вредным привычкам и мелким неудачам. Возможно по тому, что было давно в прошлом, и почему он назвался Джо. Но относительно другого – все давно было разложено по полочкам в идеально строгом порядке, и стоило помнить, что он враг для всего мира. Точнее, Волки, созданные им, о который на отпуске Стивен старался думать чуть меньше, чем когда находился рядом с ними.
Туз Пик ловит её взгляд, с любопытством смотрит в ответ, но не строил догадки, пытаясь предположить, что эта женщина сделает дальше. Опасности нет, и Стивен был в этом уверен на все сто процентов, причем, пожалуй, впервые за последние десять лет. Может морской воздух так влияет? Было бы обидно потерять бдительность и совершить глупость. «И все же паранойя вещь заразная». Всё вокруг кажется таким далеким, копией, снятой с копии, сделанной с ещё одной копии. Реклама хорошей жизни. Не идеальной, потому что у тех, кто является её представителями, принято ходить в воде в одежде лишь после изрядного количества выпитого.
- Можно было бы поверить в судьбу. Её не доказали и не опровергли, а люди рано или поздно умирают. Если мешать раз за разом, то начнется цепная реакция – умрет другой, потом еще один, и рано или поздно красавица с косой придет за своей истинной целью,- вслух сказал Стивен,- а по поводу мутанта со временем… Остается надеяться, что возможности будут ограничены.
«Было ли этой твоей судьбой?» - задумался Хаксли, посмотрев в сторону. «Именно ты должна была пройти в том месте в то время, чтобы стать случайно жертвой чьей-то забавы?» - он столько раз об этом думал, понимая, что на месте Джордан мог оказаться и сам Стивен. Кто угодно, совершенно любой человек. И вряд ли бы сейчас были Волки, вряд ли бы он стоял здесь перед этой девушкой и говорил о таких вещах, а Джо, храня в себе свою боль по потере брата, наверняка бы уже воспитывала детишек, рассказывая об их покойном дяде. А может быть она бы занималась тем, чем занимается сейчас Стив? Цепь мыслей устремлялась в бесконечность, и Хаксли не был готов пытаться постичь её. Более того, вообще не хотел этим заниматься. Сестра мертва, убийцы мертвы, отец в тюрьме, а он – террорист-мутант, который организовал пару недель назад еще один теракт.
Её смех возвращает его в реальность, и мужчина, немного растерявшись, отвечает ей улыбкой. «Так вот почему ты не любила это сокращение»,- подумал Хаксли. Но он не против побыть сегодня пиратом – почему нет?
- Харер,- повторил Стивен,- звучит приятно.
Конечно, его страх не скрылся от внимательного взора девушки. Хаксли и не думал что-то скрывать и прикидываться смельчаком. Если он поддастся панике, это будет хуже, чем если сразу все станет ясно. Но Стив не сводит любопытствующего взгляда с Харер, наблюдая за реакцией.
- Я лишь готов извиниться за то, что нарушил планы,- произнес Стивен,- но насчет пирата… Если космический? Кажется, это скоро будет актуально. Только космический пират Джо звучит чересчур смешно. Надо будет сменить имя,- он позволяет ей увести себя на берег, понимая, что с каждым шагом становится легче дышать. Едва осязаемая боль с локтя, на котором столько лет назад сомкнулись жесткие пальцы его спасителя, исчезает окончательно.
- Важен момент подачи,- сказал Хаксли.- Если ты уверено зайдешь бритоголовой тогда, когда в моде волосы до пят, то никто и слова тебе не скажет. Людям нужно осуждать, безусловно, а еще обсуждать. Но это не мешает более разумным проникнуться уважением к тому, кто отличается от серой массы. Слышал, однажды, историю про девушку на острове, где каждый житель считал её уродливый. И ведь жила с этим все прожитые годы, пока на берегу не сошел художник. Её удивлению не было предела, ведь он был такой же, как и она, и все считали его таким же уродливым. Но истина была в том, что и художник, и затравленная девушка были обычными людьми. А все остальные жители острова – страдающие различными патологиями. Людям характерно завидовать, людям скучно жить в этом идеальном мире, и им остается либо ненавидеть себя, либо кого-то еще. Мутанты оказались отличным вариантом,- её рассуждения ему определенно нравятся, хотя Хаксли не может сходу сказать – мутант Херер или человек. Впрочем, Волки принимали и последних с инициативы Стивена. Но с каждой фразой эта женщина казалась все любопытнее и любопытнее, к тому же Хаксли питал слабость к умным представительницам противоположного пола.
Белый песок тут же облепил мокрые ноги, словно носки. Ощущение было не из приятных, словно ступни одели во что-то неумело связанное из грубой шерсти, колючее, твердое и мерзкого серого цвета. Наклонившись за сигаретами, Анаис стряхнула оковы со своих ног, при этом второй рукой привычно закидывая в рот сигарету.
- Очищение души, Бог. Что ж. Давай подумаем.
Маленькое, яркое пламя осветило загорелое лицо француженки, при этом стало видно даже крохотные веснушки, усыпавшие нос и щеки. Конечно же, при возвращении в родной Лондон, они пропадут, спрячутся в ожидании новой порции столь потрясающего солнца, как было в этих местах. Впрочем, Анаис не особо страдала лишаясь данного природного украшения, что появлялось на ее слегка бледноватом личике, дай бог, раз в три года.
- Если ты идешь исповедоваться, то, по сути, ты все-таки очищаешься при помощи человека. Разве нет? Ты прекрасно сознаешь, что за тоненькой стеной сидит человек, что не Бог спускается к тебе с небес, не сам прощает твои прегрешения. Это делает человек. Но это что касается грехов, - Ферра привычно выпустила дым через нос, в который раз чувствуя себя огнедышащим драконом, усмехнувшись своим, все еще слегка хмельным мыслям, женщина продолжила, - а что же касается самого очищения души, то… Ты не находишь, что это чем-то похоже на нытье? То есть, ты ноешь Господу о том, как тебе плохо, что ты несчастен и так далее. Например, - Анаис пожевала сигарету, вновь затягиваясь, - один жалуется на то, что взял слишком большой кредит и теперь не может с ним расправиться, а другой, маленький мальчик, плачет, что у него нет больше мамы, и он хочет ее вернуть. Радикально разные вещи, - и вновь густое облачко дыма вырвалось наружу. – Однако насколько мы помним, Бог любит, когда страдают те, кто в него верят. Разве нет? – она усмехнулась. – Да и более того, нет никаких доказательств его существования. Вот смотри, - француженка посмотрела в сторону отеля, на тело навалилась усталость, но прекращать беседу совсем не хотелось, как и возвращаться к людям, - нынче время технологий и пришельцев. Разве нет? Люди долгое время изучали пришельцев. Искали с ним связь, контакт и так далее. И что же? Они пришли и доказали свое существования. А Бог? Сколько времени человечество ищет с ним связи, но он не приходит, не показывает, что он есть. Да и в небе заправляет явно не он. Конечно, можно предположить, что Рай находится в другом измерении. И так далее. Но, - Анаис уселась на землю, отряхивая ступни от остатков песка, чтобы обуться, - Дьявол тоже не являет свой лик.
Ферра, натянув веселые носочки, несколько секунд порассматривав их яркий узор, влезла в кеды, кряхтя.
- Расслабься, - женщина поднялась, отряхивая песок с одежды, - ты как-то напряжен, - она поморщилась, - я не собираюсь тебя бить. И насиловать в кустах тоже вряд ли. Хотя звучит занятно, - Анаис рассмеялась, - или не очень. Неважно, - француженка махнула рукой, затаптывая сигарету в песок, - мой забавный космический пират.
Ферра рассмеялась. Сегодня она смеется слишком часто. Но волноваться не стоит, скоро столь приятная компания ее покинет. И Анаис вернется в пучину обыденности. Как же ей чертовски это надоело. Эта птица не привыкла сидеть в клетке, всегда стремясь на свободу, готовая выклевать глаза тому, кто на нее посягнет. А что же случилось сейчас? На секунду в голове пронеслась мысль о том, чтобы приехать домой, собрать вещи, сказать Дейву, мол прости, красавчик, не судьба и вновь стать одиноким волком. Да когда её это вообще пугало? Никогда.
- Нарушил планы? О, что за глупость, - Анаис закатила глаза, - не очень-то и хотелось. Лучше давай переместим свои кости туда, где я могу удобно расположить свое тело. А насчет момента подачи, - очередная сигарета оказалась во рту женщины, - ты не совсем прав. Ясное дело, что неуверенный в себе человек не пойдет на такой шаг против общества. Против стада. Это как оказаться в клубе любителей Звездных Воин и сказать, что ты их не любишь. Представляешь, что ждет такого «предателя»? - женщина облизнула губы, - выделяться для людей – плохо. Потому что человеку не нравится, что кто-то краше, успешнее и так далее. Что-то кто-то получает больше внимания. Мутанты сильнее людей. И это понятно. И людям это не нравится. Поэтому они просто-напросто хотят уничтожить угрозу, не думая о том, что когда-то те были такими же как и они. Идеальный мир, - Ферра замолчала, - да. Это скучно. Но зачем же тогда бить себя кулаком в грудь, крича, что все мы стремимся создать идеальное общество. Да кому она сдалось-то, ваше идеальное общество. Вот тебе оно нужно? Лично мне нет.
«Очищение души»,- повторил он про себя и посмотрел на закурившую девушку. Пагубная привычка, которая по сей день продолжает преследовать человечество. Социальная реклама против курения продолжала трубить о вреде никотина, все это знали, но все, кто хотел, продолжал затягиваться в день, как минимум, парочкой сигарет. Смотря на картинки гнилых зубов, недоношенных детей, черных легких, человек, открывая новую пачку, думает, что это с ним не случится. С любым другим, но не с ним. Людям вообще нужно во что-то верить, чтобы жить. В себя, в будущее, в настоящее, в правительство или во что-то более спорное, например, Бога.
Очищение души Стивен видел, в первую очередь, в очищении разума. Нет, он четко допускал, что у человека есть та самая сомнительная материя, но не приравнивал её существование к заслугам Господа. Как только прояснится сознание, сразу услышишь то, что хочет сказать душа. Но людей испокон веков учили, что надо делать, а что не надо делать. Люди обращаются к разуму, а не к тому, чего хотят. Люди закупоривают свои переживания, они не слышат самих себя – закрываются на ключ… И перед вами типичный представитель серой толпы, которую продолжают обсуждать по сей день. Взял кредит и теперь не можешь выплатить? Наверняка сомневался в то утро, когда направлялся за ним в банк, но нет – все ведь вокруг тебя берут, а ты-то ничем не хуже. Обиднее за тех, кого жизнь заранее в чем-то обделила. В родителях, в возможностях, данных природой. Но Стивен не верил в Бога. Максимум – мог предположить, что частичка его живет в каждом человеке, в той самой душе, и нет нужды быть постоянным посетителем церквей, изливать душу в исповедании – от этого не решатся твои проблемы, не упадут с неба деньги на погашение долга.
- Нам всем нужно во что-то верить. И кто-то находит решение проблемы именно в Боге. Почему нет? Что-то пошло не так? «Пути Господи неисповедимы», «Бог наказал», «Происки дьявола» и так далее. Ведь нелепо верить в Бога, но не верить в Сатану. Религия стала частью нашей жизни, даже если веришь лишь в то, что способен увидеть своими глазами. Некоторые служители церкви действительно заслуживают уважения, но не лишь они одни. И мир вряд ли забудет теперь когда-нибудь ту грязь, которую внесла в историю церковь,- говорил мужчина, изучая звезды на небе. «Разве Бог мог создать все это?»
Проблемы людей несравнимы. Нет смысла бесконечно читать о голодающих детишках, о матерях одиночках, о неизлечимо больных людях. Когда у вас умирает близкий, вы не думаете о погибших в теракте. Когда вы обжигаете язык горячим чаем, вы не думаете о тех, кто без вести пропал после природного бедствия. Есть только здесь и сейчас, ваша боль, ваши переживания, ваши проблемы. Так зачем лишний раз насыщаться негативом и окончательно расстраиваться в этом мире? От него никуда не деться, разве что познать прелести суицида, но разве это можно назвать выходом?
Океан шумел за спиной, поднимаясь волнами возле берега, периодически касаясь своими водами его ног. Для него это не было источником удовольствия, скорее, ощущение, что кто-то скользит своими цепкими щупальцами, чтобы утащить туда, на дно, в мгновение ока, но просто не дотягивается. Страх помогает сознанию развить сумасшедшую фантазию, которые могут быть лишь одному человеку – которому они принадлежат. Попробуй объяснить кому-то, почему Стивен сейчас сделал шаг вперед, чтобы окончательно избавиться от контакта с соленой водой.
Её смех уносит окончательно остатки страха, и Хаксли улыбается в ответ. В этом месте почти все казались счастливыми и довольными своими жизнями. Каждый придумывает себе новую историю, вплоть до того, что скажи кому-то – «Я – основатель террористов», они рассмеются и не поверят. Потому что пару часов назад сказали то же самое очередному незнакомцу.
- А вот это уже зависть и страх. Когда человек самодостаточен, он и на мутанта будет смотреть как на равного, даже зная, что тот сильнее. И это чаще всего вызывает ответное уважение. Но как много людей, которые настолько трезво оценивают самих себя и достаточно довольны жизнью, чтобы не растрачиваться на пустое колебание воздуха? Мутанты появились и вряд ли теперь когда-либо исчезнут. Перебить разом всех нынешних? Но источник заражения не найден. Причины тоже. Они будут возникать вновь и вновь, и каждый раз пытаться сильнее нанести удар в ответ, чтобы банально защититься. Человек столько времени искал следующую ступень собственной эволюции, а теперь испугался и пытается с этим бороться. Да и еще инопланетные существа так не вовремя явились на землю, разорвав весь мир на несколько лагерей. Как думаете, чем это все однажды закончится? – спросил Стивен у Харер. Сейчас большую роль играл банальный интерес стороннего от волчьего дела человека, который слепо не ненавидит мутантов. Взгляд со стороны, трезвый взгляд. Да и кто сказал, что сама же Харер – не мутант? Хаксли вполне допускал эту мысль, но не углублялся в данную секунду.
Анаис поддела песок мысом кеда, чуть подкидывая его в верх. Легкий соленый ветер обдувал тело, из-за чего кожу неприятно стягивало, хотелось поскорее смыть с себя это неприятное ощущение прохладными струями н совсем чистой воды, которая текла из местных кранов. Та действительно была немного желтовата. Француженку это, в принципе, не смущало, но должного ощущения чистоты после такого не наступало.
- Верить в то, чего не существует. Так проще? – Ферра облизнула солоноватые губы с легким горьковатым привкусом табака, прежде чем вновь затянуться, - но почему-то никто не вспоминает, что Бог не только милует, не только прощает грехи, если ему выложить их на блюдечке с золотой каёмочкой. Он наказывает. И наказывает жестоко. Почему люди не думают об этом? А эта наивность? – новое облачко дыма поднялось в воздух, медленно растворяясь, - разве история не явный показатель того, как церкви просто высасывали деньги из горожан, а кровопролития, что свершались этими же самыми церквями? – женщина выдохнула, - Богом можно прикрыть любое деяние. И ведь почему-то в законах нет ничего, что связано с Божьим всепрощением. А если ты скажешь, что убил эту миловидную бабушку во славу Божью, что он повелел тебе совершить сие злодеяние, ибо эта милая женщина, что кормит кошечек каждое утро никто иной как Дьявол, так тебя и вовсе примут за сумасшедшего. Разве нет? То есть, - Анаис покусала нижнюю губу, - миллионы верят в Бога, но стоит одного из них услышать его голос, так он становится умалишенным. Ты видишь в этом логику?
Француженка потерла предплечье, словно стараясь стереть это мерзкое чувство, оставленное прибрежным ветром. Ей нравилось это место нравился океан, но никак не это ощущение, стягивающее все тело, словно заковывающее в невидимую оболочку. Анаис поморщилась, неспешно продвигаясь в сторону отеля. Музыка там уже стихла, кажется, сегодняшнее веселье закончилось раньше обычного. Ферра не была уверена, что это ее вина, но факт того, что полупьяные жители расползлись по своим или же чужим номерам, не мог не радовать. В голове пронеслась мысль о том, что можно было бы пропустить еще парочку стаканчиков виски, но женщина попыталась отмахнуться от этой идеи, совершенно не представляя, как ее спутник по имени Джо отреагирует на подобное предложение. Решить, что она насквозь пропитая женщина, у которой ее есть деньги гонять на Бали или просто согласиться составить ей компанию. Поразмыслив над этим с долю секунды, Анаис решила, что повременит с подобным.
- Понимаешь, - Ферра в очередной раз потянулась за пачкой, в какой-то момент остановившись, - если тебе все время буду говорить, что, предположим, мопсы – очень злые собаки, то постепенно, насколько бы самодостаточен ты не был, ты начнешь верить, что мопсы – самая страшная порода среди собак. И люди перестанут их заводить. Медленно, конечно, но так и будет. Думаю, ситуация с мутантами похожа. Хотя, мое сравнение довольно глупо. Но посмотри. Многие убеждены в том, что мутанты – зло, хотя всего некоторое время назад они были такими же людьми. И эти многие начинают убеждать остальных, что их теория, их мысли – всё это истинно верно и по-другому быть не может. И постепенно другой люд начинают задумываться, а потом и вовсе соглашаться, бездумно кивая головой. Стадный инстинкт. Знаешь, как с навязчивым бредом сумасшедшего. Психи настолько красочно и уверенно рассказывают о своих галлюцинациях, о том, что их хотят украсть, пустить на органы или еще что-то, что родственники, находясь двадцать четыре часа рядом с подобным, сами уже начинают верить, что бред правдив.
Анаис чуть остановилась, как бы замедляя бурный поток своих речей, затем все-таки достала мятую сигарету, несколько раз чиркнув зажигалкой, Ферра опять двинулась вперед по маленькой мощенной дорожке, что вела к бару, а оттуда к длинной лестнице, поднимающейся к отелю, а точнее маленьким домикам-бунгало.
- Чем это все закончится? – вдалеке показались кресла, словно свитые вручную из толстых прутьев, на которых было раскинуто несколько разноцветных подушек. – Войной.
Море становилось все активнее ближе к ночи. Волны постепенно увеличивались в размерах и в своей мощи, заставляя мужчину невольно радоваться, что они находятся на достаточном расстоянии от воды.
- Кому-то да,- отвечает Стивен, поведя головой в сторону,- почему бы не верить в того, кто сам вершит их судьбы. И даже наказания - многие помнят. Некоторые даже ждут с забвением, а некоторые упрощают ему работу и занимаются самобичеванием. Ну, совсем фанатики,- добавляет в конце он уже со слабой усмешкой. Сколько лет прошло, технологии так продвинулись вперед, церковь не один раз обличили в грехах пострашнее, чем те, за которые она сама и наказывала. Люди продолжают верить, слепые котята, ползущие в поиске истины и справедливости. Они кричат, что на планете нет места мутантам. Они кричат, что весперианцы принесут смерть и им. Люди боятся, молятся, пытаются бороться. Кто-то, конечно, не из-за религии, далеко нет. Например, Ориджин преследовали свои цели более осознанно, но по статистике большинство воителей - сидящие дома диванные войска, ограниченные своими взглядами, боящиеся чего-то нового и ждущие, когда чаша весов переметнется на их сторону.
- Логика? Боюсь, этот мир давно утратил её. Мутанты, иномирцы заставили заново взглянуть на все сущее, жизнь становится современнее с каждым днем благодаря тем, кто живет на планете, а не Богу. Верующие этого не понимают. Они даже в Дьявола-то не все верят, а спроси что-нибудь историческое по поводу религии - похлопают глазами и потом обвинят в оскорблении чувств. Но... это их выбор. Никто не заставлял их верить во что-то высшее, что способно вершить их судьбы и наказывать за грехи.
Вокруг уже было тихо. Чаще люди приезжают сюда отдыхать, чем гулять ночами на пролет. Впрочем, молодежь обычно выбиралась чуть позже из своих домов, обычно, разрушая непоколебимую тишину.
Странное место. Вроде и беды ждать не стоит, но женщина, идущая рядом, доказала обратное. Тихий вечер возле бара едва не закончился разборками, и что его дернуло вмешаться? Стивен просто не мог оставаться в стороне, если мог вмешаться. Вряд ли Харер была достатойна испорченного отпуска.
- Да, убеждение всего населения в мире в какой-то одной идее. Сначала медленное капание на мозг, затем активные примеры на известных людей. Возможно, потом уже несколько скандалов, связанные с этой самой идеей. Люди жрут то, что правильно подано. Редкие кадры стоят выше, осознавая это и заправляя этим цирком.
Замолчал, немного подумал, подняв голову к звездному небу. Звезды смотрели в ответ, но ответов ни на что никогда не давали. Сателлиты, которые уже мертвы, способны были бы дать информацию, которая канула в неизвестность семь тысяч лет назад. Ни одно космеческое образование не способно же дать ответ, связанный с будущим.
- Война будет,- потверждает Стивен, полностью осознавая весь смысл этих слов. "И, возможно, именно мы, Волчья Пасть, подтолкнем мир на этот шаг",- думал мужчина, возвращая взгляд Харер,- рано или поздно стена даст по швам, и в мире вновь прольется кровь.
Вы здесь » DEUS NOT EXORIOR » Прошлое » Жаркий апрель
