Кенар скучал. Скучал по парижскому декабрю, предрождественской суете, когда Париж еще свободен от вездесущих туристов, но уже насквозь пропитан духом рождества. Он особенно любил это время. Побродить по рождественскому рынку на Елисейских полях, он ему нравился не менее, чем деловой рынок на Дефансе. У Анри выработался за много лет целый ритуал на Рождество: посетить мессу в соборе Норт - Дам, прогуляться по Елисейским полям, выпить бокал горячего ароматного глинтвейна в кафе на площади Согласия, рядом с садом Тюильри. В Лондоне было все не так и все не то. Лефевр вообще не любил этот промозглый, вечно сырой чопорный город, заполненный традициями и условностями, как запасник провинциального музея пыльным хламом. Новый виток в карьере вынуждал его перебраться в столицу, что вызывало острое несогласие и душевный дискомфорт при мысли о том, что его и любимый город, пропитанный ароматами круассанов, кофе и духов, разделяет теперь целый пролив. Да, добраться можно за каких-то четыре часа на автомобиле, но это уже не то. Лефевр капризно сжал губы, натужно улыбаясь очередной шутке собеседника, и покосился на часы. Он оставил Париж всего-то шесть часов назад, а уже соскучился так, словно не был там целый месяц. До своего окончательного переезда в Лондон он планировал встретить Рождество в своей излюбленной манере, по традиционной схеме, но после приглашения влиться в политический мир Лондона через неформальный вечер "без галстуков" в компании общих деловых знакомых пересмотрел планы и решил, что Рождество в Лондоне с Сесо - достойная альтернатива. Но в Лондоне телефон Сезара не отвечал с самого утра. Анри еще питал надежду дозвониться до друга в течении дня, но Цезарь как в воду канул, что на него было не очень-то похоже. Устраивать розыск по телефонам и вызванивать Тею или кого-то из советников легат не стал, решив отложить это до того момента, когда окажется в своем номере в полном одиночестве и без опасности нарваться на чужие любопытные уши.
Прихватив фужер с шампанским, француз покинул фуршетный зал и направился вглубь особняка, дабы побыть в относительной тишине и спокойствии. Он не раз бывал в этом доме и знал, где сможет на некоторое время скрыться от любопытных, жаждущих знакомства с новым членом Парламента. Каминный зал. Счастье, что фуршет накрыли не здесь, иначе он лишился бы этого маленького убежища. Лефевр распахнул двери в зал и улыбнулся стоящему там черному роялю, как старому другу. Он с нежностью провел рукой по приподнятому крылу, как по крылу восхитительного лебедя, поставил перед собой фужер, из которого предварительно сделал небольшой глоток и, аккуратно подняв крышку, опустил пальцы на клавиши. Вот она, его панацея от всего. Пальцы легко пробежали по клавишам и зазвучавший инструмент заставил Кенара забыть обо всем, даже о том, где он находится. Мысли стали легкими, душа - невесомой, губы дрогнули в кривоватой улыбке. Анри оборвал простенькую пьеску и снова пригубил шампанское. В голове с утра крутился навязчиво один мотив, который француз нет-нет, да и начинал мурлыкать в течении всего приема себе род нос. Легким глиссандо он будто перечеркнул ранее сыгранное и заиграл вступление, чуть прикрыв глаза и сосредотачиваясь на звучании. Эмоции сжали сердце и Кенар запел. Голос его, сильный, с легкой пикантной хрипотцой, заполнил пространство зала, сначала как-то осторожно, будто неуверенно, постепенно все более воодушевляясь и набирая силу. Казалось, он не просто поет написанные кем-то слова, а пропускает песню через душу, страдая от ожидания, терзаясь одиночеством, живя только одной надеждой... Сезар в свое время попал в точку, назвав друга Кенаром - Анри отдавался пению всем своим естеством, не замечая кругом ничего, пока звучит песня. И лишь когда последняя нота повисла в воздухе, растворяясь в подступившей тишине, Лефевр поднял глаза и чуть не вздрогнул от неожиданности, увидев в дверном проеме изящную девичью фигурку. Слушателей сегодня он не ожидал.

Отредактировано Henri Lefevre (2013-11-16 13:45:18)

Проницательный, цепкий взгляд Лефевра изучал неожиданную поклонницу, медленно скользя снизу вверх, от симпатичных изящных туфелек, по длинным идеальным ножкам, оценивающе пробежался по фигурке и с явным одобрением остановился на лице. Комплименты, разумеется, были приятны Кенару, но уже не производили особого впечатления и порой он воспринимал их как должное. Единственным человеком, чью похвалу он воспринимал со всем серьезностью, была Тея. Но, тем не менее, с видимой благодарностью опустил круглую голову и улыбнулся, от чего на щеке образовалась ямочка, придавшая его улыбке особую мягкость. Эта улыбка часто вводила в заблуждение как женщин, так и обвиняемых, стоявших перед генеральным прокурором в зале суда. Француз слегка подался назад, расслабленно оставив кисти на клавишах и покачал головой в ответ:
- Нет, мадемуазель, я всего лишь любитель. Но ваше предположение делает мне честь. - Анри поднялся с места и, выйдя из-за рояля, выпрямился во весь свой немалый рост, возвышаясь над девушкой, и церемонно слегка согнулся в поклоне, заложив за спину левую руку и протянув правую, - Анри Лефевр, с вашего позволения, мадемуазель. - ловко подхватив руку девушки, Кенар аккуратно прикоснулся к  ней губами. Пальцы музыканта наткнулись на силикон, закрывающий ладони и мужчина выгнул бровь. - Вы весп... весперианка, мадемуазель?
Девушка явно смутилась от такого жеста, но взяла себя в руки и кивнула.
- Да. Вас это смущает?
Лефевр помолчал, прикидывая и взвешивая варианты. Весперианскую ведьму, по совместительству заместителя мэра Мортишу Эрондейл, он заприметил в зале с самого начала и почти весь вечер избегал появления на той половине зала, где обреталась Мортиша. Насколько он знал, больше веспериан на приеме не было. Значит, девочка явно прибыла вместе со старой каргой. Что же, девушка, несмотря на расовые недостатки, была была чертовски привлекательна, вечер определенно становился интересным, во всяком случае скуку депутата как рукой сняло.  Он слегка прищурился и покачал головой:
- Отнюдь, юная леди, я просто не ожидал увидеть сегодня иномирцев. Да еще таких очаровательных. Как я понимаю, вы тоже любите музыку? Позвольте узнать, как мне называть вас, мадемуазель? - Анри с непринужденной улыбкой облокотился локтем о рояль и изучал весперианку полупрозрачными голубыми глазами.
- Смущать вы тоже прекрасно умеете. - Мило улыбнулась девушка, начиная краснеть. - Приятно познакомиться, -девушка на секунду замялась,-  месье Лефевр. Вы ведь француз? Кайлин Скалигер, - представила весперианка сделав книксен. - Я ее не только люблю, но еще и играю. Тоже, кстати, на рояле. И немного, пою.
Многозначительно хмыкнув и демонстративно кивнув, Кенар мягко повел кистью в сторону рояля, приглашая гостью составить ему компанию. Он скользнул вперед и деликатно чуть отодвинул банкетку, иронично поглядывая на Скалигер.
- Буду счастлив, если вы присоединитесь ко мне и скрасите этот, будем откровенны, скучнейший вечер. Музыка - это, наверное, единственное, что объединяет все расы и может остановить все войны, - широким жестом мужчина распахнул пиджак, откидывая назад удлиненные фалды и склоняясь над инструментом рядом с Кайлин. Его пальцы легко и скоро пробежались по клавишам, будто разминаясь и проверяя возможности инструмента, прежде чем доверить его новому музыканту. Чувствовать рядом локоть юной красотки было чрезвычайно приятно. Это заводило, интриговало, в какой-то мере даже забавляло. От взгляда опытного ловеласа не ускользнуло девичье смущение и француз почувствовал охотничий азарт. - Вы ведь не откажете мне в удовольствии, мадемуазель Скалигер? - с этими словами Легат выпрямил спину и материализовался перед девушкой, облокотившись слегка на инструмент, принялся вертеть в пальцах длинную ножку недопитого бокала.

______________________
* Диалог - в соавторстве с очаровательной партнершей.

Отредактировано Henri Lefevre (2013-11-23 16:35:37)

Легкая ирония, сквозившая во всем облике Кенара, при первых же звуках музыки сменилась заинтересованностью. Он опустил взгляд на руки пианистки, придирчиво следя за движениями кистей, за тем, как легко и плавно скользили по клавишам тонкие изящные пальчики. Прикрыв тяжелые веки, мужчина пропускал через себя мелодию, как делал всякий раз, когда слушал что-то, чрезвычайно его заинтересовавшее. Он знал композицию, которую выбрала Кайлин. И Рума не редко звучал в его личной фонотеке, когда Легату требовался спокойный, ненавязчивый фон, отпускающий мысли в свободный полет. И потому слушал ее исполнение придирчиво, слегка хмуря брови, будучи внутренне готовым к любой фальшивой или не дотянутой ноте. Но по мере того, как пианистка продолжала играть, складка на высоком лбу француза разглаживалась и губы дрогнули в кривоватой улыбке. Изредка он исподтишка поглядывал на исполнительницу, отмечая ее вдохновение и полное растворение в том, что она играет на данный момент. Такие проявления увлеченности своим делом Лефевр очень ценил. Девочка, вне всяких сомнений, талантлива, Анри уже не мог этого не признать. Мелодия затихла, растворяясь в воздухе, но не исчезая совсем. Ее отголоски словно витали по залу, все еще резонируя в душе. Лефевр дождался, пока уляжется последняя нота и медленно открыл глаза, в одобрении опуская коротко стриженную голову, будто отвешивая поклон талантливой пианистке.
- Надеюсь, я смогла оказать вам удовольствие, месье Лефевр.
Француз не торопился с ответом. Держа интригу, он задумчиво пригубил шампанское из фужера, который все это время вертел в пальцах и недовольно скривился - согрелось и выдохлось. Отставив ставший бесполезным бокал, мужчина, наконец, благосклонно улыбнулся брюнетке:
- Более чем, мадемуазель Скалигер, более чем... Вы умеете чувствовать музыку и пропускать ее через сердце, а не просто владеете техникой. Это не каждому дано, уверяю вас.
Откинув полу пиджака, Анри в задумчивости опустил руку в карман брюк, нащупывая и извлекая портсигар, но, словно спохватившись, посмотрел на Кайлин и слегка смущенно улыбнулся. Повертев серебряный аксессуар в живых ловких пальцах, он с легким вздохом сожаления вернул его в карман и шагнул к пианистке, по-лисьи обходя ее со спины и, походя, деликатно прикасаясь кончиками пальцев к обнаженному плечу девушки, Лефевр склонился к ней и проворковал на ухо:
- Милая Кайлин, вы просто вернули мне веру в то, что я еще увижу свой любимый Париж. А то ведь я уже начал опасаться, что сегодня скука просто убьет меня! - Легат выпрямился и с нежностью поглядывал сверху вниз на открывавшийся с этого ракурса вид. "Hmm... très... *" Удержав руку на плече ровно столько, чтобы не показаться излишне навязчивым, он отступил и снова предстал перед Скалигер, уже по другую руку. - Мадемуазель, надеюсь, вы не будете против того, что нам принесут сюда по бокалу легкого белого вина? Я бы с большим удовольствием отметил с вами столь неожиданное, но чрезвычайно приятное знакомство. - Анри извлек из внутреннего кармана телефон и с улыбкой поднял глаза на свою очаровательную собеседницу, - Кстати, я не забыл о том, что вы еще и поете. Признаться, я заинтригован.

_____________________
* Хмм... весьма... (фр.)

Отредактировано Henri Lefevre (2013-11-24 16:24:48)

Получив согласие, Анри с улыбкой кивнул и набрал номер:
- Джозеф, друг мой, не мог бы ты оказать мне услугу и прислать в каминный зал шампанского и пару бокалов? Что-нибудь легкое и изысканное... Нет, mon ami, компания у меня есть и уверяю тебя, ты с ней не сравнишься, - Лефевр обворожительно улыбнулся и церемонно кивнул Кайлин, - Да, я буду здесь, если вдруг понадоблюсь.
Француз опустил прозрачный невесомый аппарат в нагрудный карман пиджака и с нежностью смотрел на весперианку. Он определенно получал удовольствие от вечера. Внезапно оказаться в компании красивой девушки, с которой можно погрузиться в мир музыки... Даже расовая принадлежность отошла на второй план. Господин генеральный прокурор всегда славился умением в нужное время отделять мух от котлет и в случае необходимости мог найти для себя выгоду в любой ситуации. А сейчас Кенар буквально кожей ощущал неподдельный интерес Скалигер и был искренне благодарен ей за возможность с головой окунуться в любимую стихию. Это было приятным разнообразием после бесконечных разговоров о политике, королевской семье, его карьере, о Париже... Впрочем, нет, о Париже месье Лефевр тоже всегда был рад поговорить.  Но ее величество Эвтерпа, муза лирической музыки и поэзии, сегодня беспрепятственно захватила пальму первенства в мыслях Легата. "Еще бы, с такой-то прекрасной жрицей..." Отступив к дверям, отчасти для того, чтобы встретить официанта, отчасти - чтобы не смущать девушку чересчур пристальным вниманием, мужчина на расстоянии изучал ее, не отводя пронзительных голубых глаз от всего ее облика. Ее юность вызывала в нем смешанные чувства: в силу своего солидного возраста и искушенности Анри казалось, что он вполне способен испытывать к ней отеческие чувства, уж больно наивной и беззащитной казалась девушка. Но выработанный с годами цинизм и немалый жизненный опыт давали возможность заметить ее неискушенность и неопытность, что поневоле горячило кровь и возбуждало древний, как сама жизнь, инстинкт охотника. В Кенаре просыпался интерес иного толка.
Перехватив на пороге лакея с сервировочным столиком, Лефевр расторопно избавил его от ноши и, выставив за пределы зала, слегка подтолкнул столик в сторону рояля, демонстративно оставив двери распахнутыми - он меньше всего хотел, чтобы Кайлин испытывала неловкость, оставшись взаперти с ним. На ходу вытащил бутылку из ведерка со льдом, придирчиво изучая этикетку.   "Тrès bien...*" На хозяина дома можно было положиться в выборе антуража для приватного вечера. Привычным, отработанным движением Кенар сорвал с горлышка фольгу с мюзле и одним сильным уверенным движением выбил пробку с громким хлопком, не пролив ни капли пены. С видом знатока оценив беловатый дымок, вырвавшийся из горлышка, француз наполнил стоящие на столике высокие фужеры и, вернув тяжелую бутылку в серебряное ведерко со льдом, взял один из бокалов и протянул его Кайлин, приглашая ее присоединиться к нему.
- Мадемуазель Скалигер, я ни в коей мере не хочу смущать вас, вынуждая вас делать то, в чем вы не уверены или не испытываете особого желания. Поверьте, одно ваше присутствие здесь доставляет мне удовольствие, которое я не могу описать.
________________
* прекрасно (фр.)

Передав в руки весперианки бокал, Лефевр взял второй и благосклонно взирал на девушку сверху вниз, улыбаясь лишь уголками губ и слегка реагируя мимикой на ее слова, то опуская голову в благодарность за комплимент, то согласно кивая в ответ на замечание о красоте французского языка, то чуть удивленно приподнимая брови. Глаза же под томно опушенными веками оставались абсолютно спокойными, немного прохладными и манящими, как безмятежная сине - изумрудная гладь океана во время штиля.
Пригубив шампанское и наслаждаясь послевкусием, оставившим во рту легкий привкус карамели и печеного яблока, француз слегка покачал головой в ответ на вопрос Кайлин:
- Уверяю вас, мадемуазель Скалигер, я всего лишь скромный государственный служащий, когда-то стоявший на страже закона и бывший служителем Фемиды. Музыка и пение -всего лишь моя страсть и хобби, которому я уделяю столько времени, сколько могу позволить. - Легат снова сделал глоток холодного игристого вина и бросил взгляд с сторону рояля. Его лицо озарилось мечтательной улыбкой и он шагнул к инструменту, поставив предварительно недопитый бокал на столик. Он прошел мимо девушки, настолько близко, что сумел уловить легкий аромат духов, плавно и изящно минуя ее. Распахнув пиджак, мужчина игриво - развязным широким жестом поправил расстегнутый ворот рубашки и, выпустив из рукавов белоснежные манжеты, опустил кисти на клавиши и кивнул весперианке: - Но в одном вы правы, милая Кайлин. Французский язык - один из красивейших и просто создан для любви, соблазнений и признаний. - длинные пальцы Кенара легко пробежали по клавишам, - Будьте осторожны, юная леди, не попадите в сети из музыки и волшебных слов, спетых на языке народа, взрастившего самых великих любовников в мировой истории! - проникновенно глядя в глаза девушке, не давая ей опомниться и вставить хоть слово, француз без вступления запел, подхватывая мягкий, чуть приторный голос мелодией.

По его губам скользила легкая улыбка, взгляд теплел, голос ласково обволакивал, будто певец собирался вот-вот перейти с пения на вкрадчивую, проникновенную беседу и шепотом поведать Кайли о любви, что живет в его сердце. В этот момент он сам искренне верил в то, о чем пел, верил до последней строчки, - Mon amour, n’en parlons plus...*
Голос Кенара замер, медом растекаясь в пространстве зала и он поднял голову, словно приходя в себя. Взмахнул рукой и собрался что-то сказать, но на полуслове его оборвала требовательная трель телефонного звонка, а вслед за ним посреди зала развернулась голограмма телевизионного экрана, демонстрирующего новости. Лефевр поморщился, недовольный столь бесцеремонным вмешательством и выхватил телефон, довольно резко рявкнув в динамик:
- Да! Да, идет... Что?! - сжимая в побелевших от напряжения пальцах хрупкий аппарат, депутат уделил внимание новостям.
- ... сообщают, что на сегодняшний день нет точных данных, указывающих на то, что преступник принадлежал к какой-либо известной группировке. Ни одна из официальных организаций не взяла на себя ответственность за это покушение. По данным, полученным нашим корреспондентом, Сезар Торрегроса находится в реанимации в одной из клиник Лондона. Его жизнь вне опасности. В дальнейшем мы будем следить за ходом расследования...
Черты лица Легата по мере того, как до него доходил смысл полученной информации, становились все более жесткими. Глаза потемнели от ярости, приобретая оттенок грозового неба, между бровей пролезла глубокая складка, верхняя губа чуть дернулась вверх, изогнувшись в презрительном оскале, а на скулах заходили желваки. От игривого ловеласа - Кенара не осталось и следа, из-за рояля вставал грозный прокурор, Легат, Судья. Не сводя с экрана потемневшего взгляда, Лефевр поднес к уху телефон:
- Сэм, машину. - и стремительно направился к выходу, у самого порога обернулся, вспомнив о прелестной компаньонке, - Мадемуазель, должен покинуть вас. Сожалею. - сухо кивнув на прощание девушке, скрылся за дверью, на ходу делая новый вызов: - Почему я узнаю о нем из новостей?! В какой он больнице? Тея, мне плевать, что он просил!... Проводи леди к гостям... - походя бросил взбешенный француз ожидающему в холле распоряжений лакею, - Буду там через десять минут!
Не попрощавшись с хозяином особняка и с его гостями, Лефевр покинул вечеринку и спустя несколько минут уже раздраженно курил в салоне автомобиля, уносящего его по серым улицам Лондона.

_________________________________________
* Любовь моя, не будем больше об этом.(фр.)

Он и сам не знал, почему не снял бронь. Впрочем, оно оказалось к лучшему - после пропитанного запахами лекарств больничного воздуха, после вида Сесо, обмотанного трубками, с каким-то землистым цветом лица, покрасневших глаз Теи, обычной для отделения реанимации напряженной атмосферы чертовски хотелось сменить обстановку. Выставленный из палаты суровым врачом, который тоном, не терпящим возражений, велел покинуть палату и дать высокопоставленному пациенту отдохнуть ("все равно ему сейчас вколят успокоительное и он проспит до утра"), Анри вырвался на улицу и вдохнул полной грудью холодный декабрьский воздух. Зачем он остался в Лондоне? Ради Сезара? Лефевр сомневался, что тому было необходимо его присутствие, более того, казалось, что Торрегроса тяготится тем, что друг видит его в таком состоянии. Но и уехать француз не мог. Все ждал, что позвонят из клиники с новостью, что Сезар стабилен и его переводят в обычную палату. Он надеялся, что это произойдет сегодня. С какой-то детской наивностью верил в то, что уж на рубеже времен, под новый год обязательно произойдет маленькое чудо. И глядя на то, как проносятся мимо сверкающие огнями гирлянд витрины, Легат корил себя за то, что допустил мысль о чуде. Чудес не бывает и весь мир тому доказательство. Оставаться одному в таком тягостном состоянии не хотелось.
- Сэм, к "Вепрю"... - маленький неприметный ресторанчик со странным для современного уха названием "Дикий вепрь" ютился вдали от оживленных улиц, словно выдавленный из современного мегаполиса кусочек старой викторианской Англии, зажатый в тисках бетонно - стеклянных монстров. Его однажды порекомендовали французу как тихое местечко, где можно раскулачить хозяина на бутылку прекрасного старого вина и, главное, что там играет отличный бэнд. В тот же вечер Кенар оценил и то и другое. И остался преданным клиентом, не обходя "Вепрь" вниманием и заглядывая каждый раз, когда оказывался в Лондоне, засиживаясь с Сезаром допоздна, дымя сигарами, потягивая коллекционное "Шато д'Орэ" и время от времени подпевая искусным музыкантам, играющим старые блюзы так проникновенно и вдохновенно, что у Лефевра захватывало дух. Это было место, где он отдыхал душой. И где сегодня надеялся отвлечься от тягостных мыслей, а, может, просто напиться в одиночестве. Каким бы ни был исход вечера, Анри намеревался встретить его в своем самом любимом месте Лондона.
"Вепрь" встретил Кенара теплом живого огня в камине, чуть дымным ароматом поленьев, запахом хвои и смолы, ласкающим сердце и слух ритмом ударных и баса. С легкой улыбкой кивнув в ответ на приветствие хозяина, махнув рукой чернокожим музыкантам, которые в ответ блеснули белоснежными улыбками чудаковатому французу, гость широким шагом прошел за официантом к заказанному любимому столику и сразу потребовал бутылку "Chateau de Beaucastel" и вырезку на гриле. Едва гарсон плеснул вино на дно бокала для дегустации, Анри резким жестом отослал его, долил вина, сделал большой глоток и замер, всматриваясь в алые отблески огня в глубине темно - красного сосуда, ощущая как сочное шелковистое вино обволакивает глотку, согревая кровь и оставляя на языке пряно - фруктовое послевкусие. "Возможно, одной бутылкой дело сегодня не ограничится", -  мрачно подумал он, поднимая глаза и оглядывая небольшой уютный зал, придирчиво рассматривая своих сегодняшних случайных соседей и остро тоскуя по другу. Скользнув скучающе по одинокой фигуре в проходе, он уловил направленный на него взгляд, зацепился... и лицо Легата осветила широкая улыбка. Он отсалютовал наполненным бокалом и поднялся с места.
- Мадемуазель Скалигер! Вы не плод моего воспаленного воображения и сегодня все-таки произошло маленькое чудо, приведшее вас в это богом забытое место? - Лефевр вышел из-за стола и протянул руку в приветственном приглашающем жесте. - Надеюсь, вы составите мне компанию? Разумеется, если вы свободны!

Отредактировано Henri Lefevre (2013-12-14 14:54:52)

Несколько удивленно выгнув бровь, француз внимал истории, поведанной юной весперианкой. О каком - либо подобном конфузе с участием Сезара и сбитыми девушками он не слышал. Видимо, друг не считал ее чем-то значимым, да и обошлось, судя по всему, без последствий. Иначе Анри был бы уже давно в курсе - с некоторых пор мимо его внимательного профессионального взгляда проходили все судебные тяжбы, которые время от времени сыпались на бренную голову главы мировой корпорации от различных особо умных сутяг, с завидной изощренностью изобретавших способы и причины поправить свои дела за счет Эппл вообще и Торрегросы в частности. Бывший прокурор вполне живо представил, сколько нулей мог бы содержать в себе иск, окажись на пути незадачливого водителя испанца не наивная неопытная Скалигер, а прожженный профессиональный скандалист. Покачав головой, Лефевр поднял свой бокал, чуть качнул его, наблюдая за стекающими по тонким стенкам тягучими багряными "ножками" благородного напитка, и отсалютовал девушке, мягко указав подбородком на дымящийся бокал, о который она грела озябшие руки:
- Все хорошо, что хорошо кончается, прошу прощения за избитую фразу. Вы лучше пейте, милай Кайлин, глинтвейн имеет прекрасное свойство согревать изнутри намного эффективнее, нежели снаружи.
С легкой полуулыбкой француз наблюдал за смущением своей компаньонки, сдерживая рвущийся наружу смех. Кайлин была чертовски мила в своем смятении, а уж Легат точно не принадлежал к тем, кого столь легко можно сбить с толку подобными неудобными вопросами. Прищурившись, он откинулся назад, уложил локоть на спинку соседнего стула и с интересом наклонил набок голову.
- Мадемуазель, никогда не извиняйтесь перед мужчиной, иначе он решит, что вправе рассчитывать на компенсацию за причиненное неудобство. - Лефевр прижал к губам белоснежную салфетку, скрывая смешок, - Кроме того, признаюсь, я сам хотел задать вам бестактный вопрос, так что считайте, что мы квиты. - мужчина взмахом руки подал знак официанту и не поворачивая головы в его сторону проворковал, не сводя с Кайлин пронзительных внимательных глаз, - Mon cher, повторите глинтвейн для мадемуазель минут через... десять, передайте шефу, чтобы приготовил что-нибудь изысканное для юной леди и обеспечьте нас пока закусками, чтобы мы не томились в ожидании. - мановением руки услав гарсона, Анри адресовал весперианке одну из самых своих милых улыбок. - Вы ведь не против, что я позволил себе эту небольшую вольность? Я чувствую свою вину за тот злополучный вечер, когда пришлось так внезапно вас покинуть.
Вспоминать тот вечер не хотелось. Канун Рождества и сам рождественский вечер были заполнены острыми больничными запахами, раздражающими разговорами с врачебным персоналом и клокочущей в груди яростью. Не совсем тот антураж, который по умолчанию подразумевается для праздника. Чертов стрелок обеспечил себе веселую жизнь, уж Судья за этим проследит, но видит Бог, какая-то нездоровая тенденция пошла. Или к концу года у психов всех мастей начинается обострение и они хватаются за оружие? Анри с Цезарем на своих уже нарвались, а сколько еще их ходит по свету...
Отбросив прочь нахлынувшие не вовремя тягостные мысли, Кенар наклонился вперед, водрузил на край стола локти и, переплетя пальцы, глянул на Кайлин с холодным спокойствием:
- Так вернемся к моему бестактному вопросу. Со мной давно все ясно, но столь юная красавица, мерзнущая в одиночестве на улице в новогоднюю ночь... Это же чертовски нелепо!

Легат не торопился с ответами. Он решил, что в этот вечер вообще не стоит никуда торопиться и никого торопить. В том числе и события. Судьба так хитро сдает карты, что даже матерый шулер не всегда предугадает очередной ход. А если и угадает - в ответ получит по лбу пятым тузом. Медленно отпивая из тонкого бокала терпкое бархатистое вино, Анри смотрел на девушку напротив, обволакивая ее омутом глубоких синих глаз  и думал о неожиданных поворотах и сюрпризах на жизненном пути. Еще пару часов назад он бесновался в больничных коридорах, а сейчас перекатывает по нёбу глоток коллекционного Шато в компании с юной прелестницей, почти еще ребенком, до того она хрупка и невинна. "Ma fille*, что ты так рассматриваешь меня? Что ты надеешься увидеть за той завесой из тайн и лжи, которой окружен профессиональный политик?" Весперианка. Красивая, талантливая, безмерно притягательная. Но весперианка. Чужая. Ждет от него жизненных уроков. Вино прокатилось по горлу горячим мягким потоком, растекаясь по венам благодатным теплом и оседая в голове легким туманом.
- Моя милая Кайлин, прошу вас, не забивайте свою прелестную головку всяческими "жизненными" премудростями. Вы так притягательно чисты, поверьте, это огромная редкость в наше время. И эта черта имеет свойство таять без следа, так что сохраните ее в себе как можно дольше. - холеная теплая рука с длинными крепкими пальцами, украшенная массивным хронометром, внезапно накрыла маленькую изящную ручку Кайлин. - Считайте это еще одним жизненным уроком от старого занудного циника. - Анри слегка похлопал Кай по бархатистой коже и, мягко поглаживая, убрал руку, медленно проводя пальцами по тонкому запястью, нервной кисти и хрупким, чуть дрожащим пальчикам.
Девушка вздрогнула, она явно не ожидала такого действия со стороны мужчины. Румянец, который совсем недавно исчез, вновь появился на ее щеках. Она внимательно следила за рукой француза, который, легко заметив ее смятение, мягко улыбнулся и, будто извиняясь, поднял руку ладонью к ней, демонстрируя полное отсутствие каких либо намерений покушаться на ее неприкосновенность.
- Простите, мадемуазель Скалигер. Романтика новогоднего вечера и грядущей ночи, видимо, начинает воздействовать на меня. Видит Бог, я не хотел вас смущать. - отведя от весперианки глаза, Лефевр оглядел стол и промурлыкал, как довольный кот, - Ммм, Кайлин, очень рекомендую попробовать вот этот маринованный ростбиф. Его здесь готовят просто божественно!
Откинувшись на спинку стула, Легат придал лицу выражение самой что ни на есть непринужденной веселости и махнул рукой в сторону сцены, откуда фоном доносился четкий ритм старого рок-н-ролла.
- А еще здесь просто замечательные музыканты. Это все к вопросу о том, часто ли я здесь бываю. Пожалуй, это мое любимое место в Лондоне. Если бы не "Вепрь", я бы и не знал, за что мне любить этот город. И то, что вы наткнулись на него именно сегодня, я считаю новогодним чудом, не иначе. Чудом для меня. - мужчина некоторое время смотрел на сцену, словно о чем-то раздумывая, затем не спеша развернулся к весперианке, переплетя пальцы в замок и подперев голову, выгнул бровь крутой дугой, - Вспоминая нашу прошлую встречу, не могу не заметить, что вы упоминали о том, что поете. Тогда мне не довелось вас послушать. Может, сегодня вы окажете мне такую честь, мадемуазель?
___________________________
* Моя девочка (фр.)

Отредактировано Henri Lefevre (2013-12-24 15:59:14)

- Скажем так: с Лондоном у меня связано несколько не очень приятных воспоминаний. Но это не та тема, о которой я хотел бы говорить сегодня, поймите меня правильно, милая Кайлин. - привычно легко уклонившись от ответа, Легат отдал должное таланту местного шеф-повара, с удовольствием посматривая на весперианку. Лефевр любил произвести впечатление, пусть даже и при помочи чужих заслуг, и сейчас ему было решительно приятно видеть удовольствие на лице Кайлин. - Что касается того, чтобы знать заранее... - мужчина на секунду задумался, покручивая в пальцах столовый нож, - Помилуйте, моя милая девочка, зачем жить, если только и ждать от жизни разочарований и боли? Особенно  в вашем столь юном возрасте и с вашей притягательностью... Вы должны радоваться жизни, заставлять трепетать сердца, а не ждать подвоха и не забегать вперед. Жизнь сама преподаст вам все те уроки, которые вам пригодятся в будущем. - говорил француз не громко, вполголоса, чуть склонившись к весперианке и прожигая ее своим холодным уверенным взглядом, - И, может статься, именно сейчас это и происходит... Qui sait?* - лицо мужчины озарила улыбка и лед во взгляде пропал, растаял от тонких лучиков морщинок, появившихся в уголках улыбающихся глаз.
Смятение Скалигер после его не слишком учтивого напоминания об обещанном исполнении ему чрезвычайно импонировало. Румянец смущения на бархатистой коже щек так и манил прикоснуться к нему, ощутить это тепло костяшками пальцев, проведя ими по высоким гладким скулам девушки. Однако Анри ограничился довольным кивком головы и с удовольствием проводил взглядом стройную фигурку, бесстыдно изучая каждый изгиб все время, пока она шла к сцене и после, когда договаривалась с музыкантами. Когда девушка села за рояль, Кенар пригубил вино и поудобнее уселся, развернувшись к сцене так, чтобы беспрепятственно и с максимальным комфортом видеть юную исполнительницу.
Едва девушка заиграла беглое вступление, Легат с полуулыбкой кивнул, не сводя глаз с кистей рук, легкими птицами порхающими над клавишами рояля. Пожалуй, подобная музыка не часто звучала в этих стенах, как и такой живой задорный девичий голос. "Дикий вепрь" был пристанищем консерваторов и ретроградов, за что, в общем, Лефевр и любил это место. Но Кайлин своей непосредственностью и душевностью сумела привнести струю свежего воздуха.
Кенар внимал песне, улыбаясь словам, которые пела для него весперианка, прислушиваясь к звонкому голосу, вникая в несколько непривычную для его уха музыку. Слушал и думал, случайно ли Кайлин выбрала именно эту песню? Разумеется, это всего лишь слова, написанные кем-то посторонним, но Кенар привык петь лишь то, что казалось ему наиболее уместным в данной ситуации и то, что хотелось сказать, но спеть казалось бы легче, нежели подобрать нужные слова. Поэтому, по сути, незамысловатые слова "Ты нужен мне, я скучаю по тебе...", исполненные лично для него чувственной юной прелестницей он был готов воспринять буквально и на свой счет. И воспринял бы, видит Бог, будь он моложе и менее искушенным. Поэтому Легат просто наслаждался.
Обратный путь Скалигер к столику и ее вид при этом - не менее захватывающее зрелище, нежели до этого ее путь к сцене. Анри с улыбкой благосклонно кивнул в ответ:
- Браво!** - и махнул официанту, который тут же появился рядом и неторопливо налил вино в стоящий рядом с приборами девушки сверкающий бокал, появившийся на месте оперативно убранного из-под глинтвейна. Поухаживав за гостьей француза, гарсон занес бутылку над бокалом Лефевра и вопросительно взглянул на него. Получив утвердительный кивок, он долил вино и с поклоном оставил гостей. Анри поднял тост:
- Вы великолепны, моя девочка. Уверяю вас, вы нисколько не обманули моих ожиданий, даже не смейте думать об этом. Вы превзошли их все. Благодарю вас за доставленное удовольствие, мадемуазель Скалигер. Разделите со мной этот дар богов,ибо я хочу выпить за вас.
__________________________________
* Кто знает? (фр.)
**

За мир и любовь... Анри внимательно смотрел на девушку, старательно удерживая в себе готовое вырваться циничное замечание. Мир и любовь в банке, куда закинули кровожадных агрессивных пауков?! В мире, где хозяев грозят оттеснить на задворки пришельцы и где буйствуют не контролирующие свою силу генетические уроды, политкорректно именуемые мутантами? В Лефевра начал поднимать голову мирно дремавший Легат, готовый в пух и прах разметать все слабые доводы и возражения любого, кто хоть словом обмолвится о возможном мирном сосуществовании трех рас. Уж точно о том, чтобы подпускать веспов к управлению Землей ближе, чем на пушечный выстрел, и речи быть не может, а уж в идеале...
Француз прикрыл глаза и мысленно досчитал до десяти, упорядочивая мысли и успокаиваясь. Девочка не виновата в том, что творят ее соотечественники. И вообще, она слишком хороша для того, чтобы влезать в грязь политических интриг и споров, где в пылу дискуссии вполне могут не только обрызгать слюной, но и облить дерьмом. На сцене она смотрелась неплохо, этого не отнять, кстати. Итак, за мир и любовь, говорите...
- Я не против, милая мадемуазель, абсолютно не против. Если есть в этом мире возможность сохранить хрупкое равновесие и охватить всех любовью, то я с удовольствием не только выпью за это, но и окажу всяческую поддержку тому, кто найдет способ для этого.- кивнув с широкой располагающей улыбкой, Легат поднял наполненный бокал с таким азартом и горячностью, что усомниться в искренности его слов мог бы лишь завзятый параноик. Пригубив вино, Кенар покосился в сторону сцены, обдумывая слова весперианки. В голове уже давно крутилась старая песня, выпитое за вечер слегка кружило голову, прелестная спутница вдохновляла на подвиги и всячески бередила эмоции. Пожалуй, обстановка располагала. Подмигнув Скалигер, мужчина поставил на стол недопитый бокал и, выскользнув из-за стола, направился к сцене, на ходу щелкнув пальцами и привлекая внимание бэнда. Краткого упоминания названия песни и пожеланий было достаточно для того, чтобы матерые музыканты с готовностью кивнули и заиграли вступление. Анри подошел к микрофону, ловя взгляд Кайлин. Больше для эйфории ему не надо было ничего: живые глаза компаньонки, песня, слова которой отражали все, что на данный момент хотелось сказать, музыка, помогающая эти слова донести... Кенар вырвался на свободу из рамок условностей и правил. Пока он себе еще может это позволить. Сегодня как раз едва ли не последняя ночь, его последний шанс. И этот шанс он использует на все сто. Не теряя зрительного контакта с Кай, Анри пел для нее, получая искреннее удовольствие от момента и стараясь донести до нее всю тут энергию и эйфорию, которую испытывал сам.

Закончив песню, француз улыбнулся девушке и на пару минут задержался с музыкантами. Едва он направился к столику, как со сцены зазвучала медленная старая песня*. Легат приблизился к столику и, слегка наклонив вперед корпус, протянул руку в приглашающем жесте. Едва Кайлин протянула свою в ответ, он сжал ее кисть в своих крепких пальцах и уверенно, плавно, но настойчиво, выдернул ее со стула, вынуждая податься к нему навстречу. Не давая опомниться, он прижал свою крупную ладонь к ее спине, не стискивая ее в объятиях, но и не оставляя возможности сильно отстраниться.
- Мадемуазель Скалигер, вы ведь не откажете мне в танце? - вкрадчивый тон урчащего тигра ясно давал понять, что принимать отказ мужчина не привык и не настроен к этому.
_______________________________________
* [audio]http://pleer.com/tracks/780801409zz[/audio]

- Поверьте, моя девочка, вам нет нужды меня благодарить. Петь для меня - удовольствие, а петь именно для вас было истинным наслаждением. Вы моя муза сегодня, мадемуазель Скалигер! - француз аккуратно, деликатно стараясь не коснуться ненароком ладони, чуть коснулся пальцев весперианки и сделал маленький шажок вправо, увлекая девушку за собой. Глядя на нее с высоты собственного роста, он понимающе и покровительственно улыбнулся, согласно кивая в ответ, - Я рад, что вам понравился мой выбор, милая Кайлин, хотя, признаться, немало удивлен вашим познаниям. Сейчас и среди земной молодежи почти не осталось тех, кто помнит о музыке двадцатого века вообще, не говоря уж об Элвисе.  Так что вы меня поразили... в очередной раз.
Улыбнувшись Кай, Лефевр ласково, почти по-отечески, смотрел на нее, ведя в нехитром танце. Музыка, льющаяся со сцены обволакивала и кружила, создавая идеальный фон для самого романтического вечера в году. Вино кружило голову, наводя на отнюдь не самые целомудренные мысли, полумрак ресторанного зала, к тому времени освещаемого уже лишь огнем в камине и мягким приглушенным светом  бра и свечей на столиках, отблеск огней на начищенных и отполированных столовых приборах, легкий аромат хвои - все создавало прекрасный изысканный антураж уюта, романтики и уединенности. Анри даже подумал, что займись он лично приготовлениями места для романтического свидания - навряд ли смог бы сделать лучше.  Это снова натолкнуло его на размышления о превратностях судьбы и неожиданных поворотах. Наступает год перемен. Перемен в его жизни, карьере. Он поменяет если не все, то почти все: окружение, работу, дом, страну... Вступит в бой за права и свободы людей на самом скользком поприще, держа руку на пульсе всех политических решений и имея возможность влиять на них. И он будет ближе к Ориджин, своему детищу. Даа, Легат чувствовал, как ветер перемен обдал прохладой его разгоряченный лоб.
"Понимаешь ли ты, девочка, на кого ты сейчас смотришь с таким восторгом?" Кенар провел ладонью по волосам Скалигер, пропуская между пальцами прохладные упругие пряди, наблюдая, как они, выпрямляясь от легкого натяжения снова сворачиваются в крупный локон, образуя мягкую волну. Чертовски захотелось зарыться в эти темные локоны носом, вдыхая их аромат, или снова поиграть с ними, наблюдая за переливами и отблеском света на их поверхности. Француз даже чуть наклонил голову и потянул носом, стараясь уловить легкий аромат весперианки, выделить его из окружающей атмосферы.
Он почувствовал, что его действия заставили девушку напрячься. Он встретился с ее внимательным взглядом и улыбнулся в ответ на ее какую-то слишком серьезную улыбку. Весперианка внимательно смотрела на француза так, будто бы пытаясь разгадать этого мысли, понять что он будет делать в следующий момент.
- Месье Лефевр...кажется, вам безумно нравится меня смущать. Или это ваша обычная манера поведения?
- Смущать вас, моя девочка? Напротив, я хотел бы сделать все, чтобы вы не испытывали никакой неловкости. Простите великодушно за мою, возможно, излишнюю развязность. - Анри снова провел пальцами по волосам Кайлин, по шелковистой мягкой, как у ребенка, горячей коже щеки, завел под подбородок и чуть надавил, вынуждая ее смотреть на него, не отворачиваясь. Эмоции закружили и захлестнули его с головой, подобно теплой волне. Почти не отдавая отчета своих действиях, он чуть наклонился и прикоснулся губами к губам девушки. Мягко, осторожно, будто пробуя их вкус и изучая границы дозволенного, он провел по ним кончиком языка, прижимаясь губами все плотнее и крепче сжимая Кайлин в объятиях. Вечер достиг апогея.
_____________________________________
* Благодарю мадемуазель за помощь.

Губы весперианки, казалось, имели легкий, чуть сладковатый привкус, странным образом сочетающийся в терпкостью. Это сочетание, вкупе с явной неопытностью, сводило с ума и захватывало, увлекая в головокружительный водоворот страсти и желания. Сжимая в своих объятиях стройное гибкое тело девушки, Анри с нескрываемым удовольствием чувствовал, как она медленно, но верно тает в его руках, раскрепощаясь и отвечая на поцелуй с той неистовостью, которую могут испытывать лишь столь юные создания. А он, распаляемый ее реакцией, одобрением и дозволенностью, позволял себе большее, углубляя поцелуй и зарываясь длинными пальцами в ее прохладные упругие локоны.
Песня закончилась и волшебство романтики медленно выпускало из сладостного плена. Кенар с трудом оторвался от губ Кайлин, с нежностью лаская взглядом ее мерцающие в полумраке глаза, поглаживая тыльной стороной пальцев покрытую румянцем смущения и желания бархатистую кожу щеки и, улыбнувшись одной из своих самых обезоруживающих улыбок, галантно подставил согнутую в локте руку:
- Вы действительно сводите меня с ума, милая Кайлин. Мне, видимо, следует извиниться, но... Видит Бог, я не желаю извиняться за свой порыв.
Француз проводил девушку за столик и, усадив, неторопливо и с достоинством занял свое место напротив. Не упуская с губ доброжелательную улыбку, он протянул Скалигер бокал:
- Я надеюсь, вы не исчезнете сейчас в ночи, как прекрасная принцесса из сказок? Я бы очень не хотел этого, поверьте мне, моя девочка.
- Я далеко не прекрасная принцесса, месье и мы, увы, не в сказке, хотя этот вечер был полон неожиданностей и чудес, приятных. - Девушка тем не менее приняла бокал. - Но все же мне кажется, что такому человеку, как вы, не пристало сходить с ума, а потому мне следует сейчас удалиться, так что с вас последний тост.
По мере того, как звучал ответ, бровь Кенара выразительно изгибалась, поднимаясь все выше. Завибрировавший в нагрудном кармане пиджака телефон оборвал собравшегося было ответить Легата. Француз с явным неудовольствием извлек гаджет, поднял вверх указательный палец, давая понять весперианке, что разговор не окончен, и рявкнул в трубку:
- Слушаю... Нет. Я занят, так что давай сразу к делу. - слушая собеседника, он откинулся на спинку стула и постукивал по белоснежной скатерти кончиками пальцев, отбивая простенький ритм, - А подождать это не может?... Ах вот как?! Мон ами, тебе следовало с этого и начинать... Да. Да, я приеду.
С несколько озабоченным выражением лица Легат прикусил губу, обдумывая услышанное и, словно спохватившись, поднял на Кайлин глаза:
- Так уж сложилось, моя девочка, что удалиться придется мне. Но, памятуя о том, что во время нашей прошлой встречи я вынужден был вас весьма некорректно оставить, впредь я подобного не допущу. Позвольте мне завершить этот вечер более достойно и доставить вас домой... Либо туда, куда вы прикажете, моя принцесса. - телефон снова засветился и француз коротко бросил в трубку, - Сэм, я уезжаю.
Сделав знак официанту, Лефевр оставил на столе несколько купюр, поднялся с места и галантно придержал пальто, помогая Скалигер одеться. Машина уже ожидала у дверей и Сэм, чуть поклонившись, услужливо распахнул заднюю дверь. Кенар повел рукой в приглашающем жесте:
- Прошу вас. мадемуазель Скалигер. Побудьте моей гостьей хотя бы еще некоторое время.
_______________________________________________
* И снова моя благодарность мадемуазель.)