- Кое-у кого отшибло совесть, нет? Кайли, как бы, второй месяц ждет одного пропащего дядю, - вздохнул ты, не слишком уж бодренько шагая к машине. Ты уже счет потерял всем этим и завуалированным, и очень открытым приглашениям немного посидеть у тебя. Ты не мог похвастаться большим количеством друзей, и потому ценил их поболее чего-то материального. Хотя, после весперианской трагедии ты вообще перестал наделять мертвые вещи какой-то силой и ценой - просто понял, что важнее произведений рук человеческих, близкие и родные. Важны не здания и достижения - важен дух твоего народа, витавший там, важны небезразличные тебе окружающие. А все остальное может рушится и гнить, потому что все можно построить снова, если рядом есть те, кому ты доверяешь. А вот прошлого не вернуть, не собрать из кусочков и не стереть ржавчину, если вокруг тебя - безразличные чужаки. Этими чужаками и были сейчас земляне - вроде бы радушные и открытые, но на деле... им абсолютно не о вас. Им даже приятнее будет, если вы через десяток-другой лет сами вымрете. Как те же динозавры или птица додо.
Но все же ты нашел-таки поддержку и среди них - ты верил только в одного своего сослуживца. Разумеется, всячески продвигал и ничуть не стеснялся этого - пусть слышал за спиной смешки, слышал, как Норина называли любимчиком, а не обращал внимания. Между тобой и другими летчиками давно была возведена стена, из самого банальнейшего бетона - ты не тратился на стекло. Вся твоя жизнь скрывалась за камнем, и другие знали только то, что положено - имя, фамилию, звание. Даже о точном возрасте было неизвестно практически всем, не говоря уже о твоем положении в мире и заканчивая номером машины да домашним адресом. А Одеир... Одеир отличался. Для него бетон был только иллюзией - когда нужно было разграничивать отношения, что говориться, при всех, она резко вырастала. А потом исчезала, как ее и не было. Может, поэтому, чтобы побыть в таком непринужденном общении хоть двадцать минут, вы оба оставались допоздна и уходили последними. Но - вместе.
И, слава Великому Духу, сегодня справедливость торжествовала над бренным миром. Тебе были неведомы причины столь резкого согласия, хотя знать ты и не хотел ничего. Надо наслаждаться моментом - тоже еще один хороший урок от жизни. Потом этого может больше не быть, а гоняться за чем-то несоизмеримо великим не нужно. Счастье - в малом? Ты даже не задумывался слишком каким образом вы проведете вечер, что тебе придется готовить хоть какой-то ужин (чего ты не делал уже достаточно долго), а ты не помнил, есть ли что-то в холодильнике. Однако, важна ли вам эта еда, которая всегда становилась фоном в разговорах?
Кайли не было - странновато для нее, но все же ты таки дождался ее звонка, изрядно начав волноваться. Что поделать, но для тебя она оставалась единственной родной кровью и памятью о сестре. И любое происшествие, даже это крошечное, вроде не очень значимое, которое вообще не должно было будоражить тебя, заставляло нервничать. Даже, кажется, не настолько ровным и точным стал стук ножа о разделочную доску, и не столь плавно и четко распадалась на кубики морковь. Но ты должен был отбросить дурные мысли - Великий дух слышит их и делает реальным. А Ли должна была дойти спокойно. Поэтому все хорошо, неважно, что темно и она идет пешком. Все хо-ро-шо.
За ужин вы так и не сели. У тебя не потянулась бы к мясу и овощам рука, и кусок в горло бы не влез. Слишком, слишком нервно ты себя чувствовал, и мысли уже не принадлежали полностью разговору с Норином. Раз за разом ты возвращался к Линни и следил за часами - время, наверное, тянулось медленно и нагнетало эту тишину, воздух будто звенел от напряженного ожидания. Второй звонок тебя задел еще сильнее, словно всколыхнул внутри то, что обычно называют предвидением, интуицией, божественным провидением. Молча сидеть и ждать - совершенно не в твоем характере. Пока ты еще можешь что-то делать - ты будешь царапаться всеми силами, рвать когти до последнего, но пытаться исправлять все. И сейчас ты тоже не усидел, не выждал.
- Как ты смотришь на то, чтобы встретить Кай? - обратился ты к Нору и встретил ожидаемую поддержку. Что же, ты умеешь выбирать верных друзей и соратников, которые разделят с тобой и хлеб, и горе, и радость. Спустя минуту, набросив на плечи куртки, вы вдвоем уже шли по направлению к тонким улочкам - ты знал примерный маршрут племянницы, да и она назвала последнее место, которое прошла. Но ощущение нехорошего тебя не покидало.
И, видит Великий Дух - недаром боялся за Ли. Ее ауру ты узнавал издалека, каким бы профаном не был. А вот лишние... объекты вокруг однозначно тебя напрягали. Еще больше.

Солнце уже давно закатилось за горизонт. Ночь была тихой и тёмной, только издалека доносился вой сигнализации, собачий лай и чей-то смех. Тревога не отпускала Норина, а только усиливалась.
«Лишь бы с Линн всё было в порядке. Как-то на душе совсем неспокойно».
Они с Крейном шли узкими пустынными улочками. За всё время пути не встретилось ни одного прохожего. Норин пытался успокоить себя, чтобы здраво оценивать обстановку. «Может и Кайли возвращается сейчас спокойно домой, мы выйдем ей навстречу, а потом просто посчитаем это прогулкой старых друзей». Но что-то подсказывало - эта ночь их так просто не отпустит. Одеир заметил, как друг изменился в лице, и ускорил шаг.
«Нашёл Линн? Похоже на то. И, судя, по его взгляду, она там не одна».
Принцип действия ауризма для Норина был не очень понятен, но то, что эта штука работала безотказно, он знал наверняка. Для него поиск по ауре представлялся чем-то вроде пеленга по маяку GPS. Одеир практически перешёл на бег, чтобы поспеть за Крейном. Беспокойство захлестнуло Норина с новой силой.
Они пробежали несколько поворотов и, очутившись в небольшом проулке, застали следующую картину. Трое взрослых парней в спортивном стояли рядом друг с другом и за чем-то увлечённо наблюдали. У одного из них Одеир приметил кастет, блеснувший в свете фонаря, а другой нежно поглаживал свою биту. Третий, вроде, был безоружен.
«Грёбанные отморозки. Выползли из дома под покровом ночи, чтобы показать свою силу слабым и беззащитным».
А вот четвёртый, похоже, был их лидером. Здоровяк склонился с ножом над Кайлин. Именно за ним наблюдали остальные.
«Ну, всё, сволочи, сейчас вы своё получите! Как насчёт того, чтобы померится силой с равными, шпана подворотная?!».
В Норине вскипела ярость, захотелось втоптать гадов в асфальт. «Никто не смеет обижать, Кайли, никто!» Одеир справедливо рассудил, что отдаст Крейну главного обидчика, а сам кинулся к массовке, давая выход праведному гневу. Парни были настолько увлечены представлением своего лидера, что вовремя не заметили надвигающейся угрозы.
Норин краем глаза увидел выбитый из рук гопника нож, подбежал к нему и отбросил опасный предмет ногой. «От греха подальше, а то мало ли что шефу в голову взбредёт»
-  Линн! В сторону! «Лишь бы только не попала под чей-нибудь неточный удар».
А после рванул к тому, что был с битой. Воспользовавшись его замешательством, провёл свой коронный хук с правой, который пришёлся точно в голову. Однако противник оказался крепким орешком, пошатнулся, но не упал. Парень озверел и, крепче сжав биту, стал ей размахивать, целясь сначала по рёбрам - Одеир отпрыгнул, а затем в голову - Норин присел и ударил врага под дых. Отморозок согнулся пополам и закашлялся, выронив своё оружие.
«Да, ребятки, а ведь я ещё добрый по сравнению с Крейном. Хм, как бы он, вообще, тут всех не поубивал».
Норин не хотел доводить до летального исхода, геройство было у него в крови. Ещё в детстве, как кто в беде, он уже здесь, супермен хренов. За такие подвиги доставалось ему, конечно, больше всех, но зато чувствовал себя героем. Но сейчас, обидели не просто кого-то, а любимого и близкого человека, за Кайли он готов был рвать всех. «Они ведь что угодно могли с ней сделать». От этой мысли Одеир распалился ещё больше и подобрал биту, чтобы обеспечить противнику путёвку в долгий и тяжёлый сон. Но не успел он замахнуться, как сзади его схватил тот, кто был без оружия и принялся душить. «Вот, чёрт, как же я забыл, что у девочки полно подружек». Бита выпала из рук, и, пока Норин пытался вырваться из цепких объятий отморозка, её хозяин подобрал оружие и угрожающе двинулся на него. Одеир среагировал молниеносно. Используя захватчика как опору, он оттолкнулся от земли и ударил ногами противнику в грудь. Отморозок вместе со своей любимой битой отлетел к стене. Норин резко откинул голову назад и, похоже, разбил нос державшему его противнику. Тот застонал и ослабил захват. Одеир развернулся и повалил его на землю. Кровь заливала отморозку глаза, но он яростно сопротивлялся и размахивал руками, пытаясь попасть Норину в голову. Одеир поймал его за кисть и резко отвёл один из пальцев назад, послышался хруст. Противник взвыл так, что чуть уши не заложило.
-  Уууу, сууука, как больно!!! «Нечего было на меня со спины нападать, а тронь ты Кайлин, одним пальцем точно бы не отделался» Да кто вы такие, мать вашу?! "Прямо вопрос на миллион"
-  Вот он, - Норин кивнул в сторону Крейна, - ваш Самый Страшный Кошмар, а я его заместитель.
Одеир замахнулся и одним точным ударом отправил врага в нокаут. А после встал и осмотрелся. Отморозок с битой уже пришёл в себя и с глазами бешеного быка направлялся к Норину.
«Эй, ты серьёзно?! Что ж тебе не убегается-то отсюда со всех ног».

Зверь долго рвался на свободу. Зверь долго сходил с ума внутри, тщетно бил клыками, надеясь, что его выпустят на свободу. Зверь был необуздан и хитер, непоколебим и упрям, охватывая все сознание. У зверя не было друзей - у него были лишь враги, на которых он негромко скалил зубы. Для него не бывало лживых моралей, которыми был облеплен новый мир, для него существовали лишь близкие духу понятия об оскорбленной чести. Зверь был силен, зверь копил в себе самое черное, что только возникает в сердце и превращал это в оружие. А сегодня слишком много оседало злого, и слишком острыми стали звериные когти.
Зверь вырвался. Зверь, ведущий следом за собой безумие, красно-черную пелену, что застила глаза, занял все сознание, подчинял себе все. Зверь хотел крови.
Ты хотел крови. Тебе мало было одного изуродованного тела, мало было просто видеть едва живого парня, который и сам бы не пошевелился - тебе нужна была его кровь на твоих руках. Убийцы гибнут в страшных мучениях, и сам Великий Дух не прощает им злодеяний. Сейчас ты был самим божеством, его оружием, его адептом. Дети Веспериана умеют отвечать за себя, и за обиды жестоко мстят. Каждому воздается по его заслугам, от справедливой кары не уйти никому.
Ты закончил бы все быстрее, не стал бы настолько растягивать сегодняшнее происшествие, но кто-то держал тебя за руку, не давая свершить суда. Зверь на шаг отступил, давая разуму отозваться на знакомый срывающийся голос. Ты кажется, даже задумался над тем, что ты творишь, и готов бы был опустить руку... но иногда власть животного начала бывает сильнее. Львы не умеют оборачиваться назад, львы не бросают жертв полуживыми, подобно шакалам - они доводят все до конца, оставляя лишь никому не нужные кости под палящим солнцем. Их не способно остановить ни одно слово и призыв, даже самых близких людей... только вот зверь еще и умеет оценивать свои шансы.
Норин был лишним дополнением - если освободиться от Кайлин ты бы еще мог, то от него - нет. Он не даст тебе завершить, а ты не в силах позволить себе такую роскошь. Зверь будет играть в кошки-мышки. Не сказать, что ты хороший актер, но все же верил в ткую добродетель как «ложь во спасение», и тебя совершенно не мучила совесть за то, что ты хотел провернуть этот спектакль. Вместо того, чтобы сопротивляться, ты просто ослабил попытки вырваться. Одеир верил тебе, и не сможет увидеть подвоха. Он поверит в тебя, поверит, что теперь ты полностью взял себя в руки, перестанет быть наготове. Тогда-то ты и получишь свободу - пусть на несколько минут, мгновений, но они станут верными помощниками в твоем священном деле.
Ты затаился - так таится среди трав хищник, выслеживая добычу и готовый к прыжку в любую секунду, готовый ударить поразительно точно. Проникали в голову гневные звуки, но не достигали цели - ты был словно глух, перед тобой была только своеобразная красная тряпка, с которой ты не сводил глаз. Они просили тебя придти в себя, успокоится, но зверь лишь смеялся и ждал нужного момента, дрожа от напряжения. Нор обернулся к Кай, совсем не предусмотрительно с его стороны ослабляя хватку.
Нет, ничего еще не закончилось. Все только начинается.
- Ana tarnei*, - безжалостно прошипел ты, превращая висок человека в месиво из крошащейся кости и крови. Зверь бился в экстазе, зверь жадно пожирал взглядом каждую каплю, каждую смешную попытку парня вырваться из смертельных объятий или увернуться от ударов. Тебя ничто больше не сковывало, ты был сам себе судия и палач, живущий одним мгновением, не думая о том, что случится дальше. В какую-то секунду все свелось только к треску ломающегося черепа и кровавому блеску кастета, и это стало для тебя прекраснее музыки и света двух лун...
_________________________________________________
*Ana tarnei (веспер.) - нет тебе прощения.

Отредактировано Craine Scaliger (2013-12-27 10:59:24)

Норин внимательно следил за Крейном. Друг вроде как приходил в себя, но всё ещё продолжал смотреть на обидчика Кайлин, валявшегося без сознания. Одеир бы всё отдал сейчас, чтобы увидеть его ауру, понять, удалось ли привести Скалигера в чувства. Однако здесь Норину оставалось полагаться только на свою интуицию, которая ясно давала понять, ещё не всё кончено. Нужно было уводить Крейна отсюда, подальше и поскорее. А в первую очередь отобрать кастет, с которым тот никак не хотел расставаться. Линн столько всего пережила за этот вечер, поэтому Одеир не удержался и, отвернувшись к ней, попытался успокоить.
И его добрый друг, похоже, только и ждал этого момента. Хитрый сукин сын! Норин даже толком не понял, что произошло, вот Крейн стоял около него, а затем толчок в грудь, и шеф уже снова на отморозке. Послышался тошнотворный хруст кости, а затем пронзительный крик Кайлин. Норин рванул к Скалигеру, настолько быстро, насколько позволяла нывшая от боли нога. Да какой бес в него вселился?
-  Линн, отойди в сторону, живо!
Какого чёрта она опять к нему полезла? Сейчас шеф в таком состоянии, что их всех может за компанию отметелить.
-  Не смотри! Не смотри!
Одеир легко оттолкнул девушку, а сам вновь попытался поймать правую руку друга. Череп отморозка превратился в кровавое месиво, а Скалигер продолжал с остервенением колотить по нему кастетом. Норин никогда не видел Крейна в таком состоянии, привести его в чувства теперь, достучаться до разума, в этом не было никакого смысла. Но он всё ещё пытался.
-  КРЕЙН! Остановись!
Однако, как и ожидалось, это не сработало. Нет, перед ними сейчас был не старый добрый друг и дядя. Это был настоящий зверь, который готов был на куски разорвать бедного парня, во что бы то ни стало. Норин устал, сил не хватало. Даже дикая злость на Крейна не помогала. Из-за ноги, он не мог, как следует подобраться для захвата. Тем более любое прикосновение к другу, вызывало яростное сопротивление с его стороны. Сейчас Крейн не видел и не слышал ничего, сейчас перед ним была только цель, покрошить парня в кашу. Норин уже готов был ругаться матом вслух, потому как еле уходил от ударов в его сторону. Ярость снова вскипела в нём не на шутку, перехлёстывая разум. Теперь у Одеира тоже появилась цель, оттащить разбушевавшегося берсерка от отморозка. Норин схватил Скалигера за левую руку и попытался завести её ему за спину. Это практически удалось. Однако праздновать успех было рано, Одеир отвлёкся на приём и не увидел ответного удара. Локоть Крейна попал ему точно в нос. В глазах заплясали тёмные круги, Норин застонал и закрыл лицо рукой, отстраняясь от Скалигера.
-  Сууука, - кровь заливала ему рот и подбородок. От боли злость сорвалась с цепи.
Ну всё, с него хватит! Норин подскочил к Скалигеру, обхватил его за шею, проводя удушающий приём, и резко поднял его на ноги. Теперь, благодаря аффекту, это вышло просто и быстро. Как и ожидалось, Крейн отпустил отморозка и теперь всё внимание переключил на Одеира, пытаясь вырваться из объятий. Но Норин держал его крепко, теперь самое главное в порыве не свернуть ему шею. На этот раз ловко уворачиваясь от рук друга, он потихоньку оттаскивал его от отморозка.
-  Да успокойся ты! ХВАТИТ!
Но приводить в чувства Крейна словами в этой ситуации, что со стенкой разговаривать,  в этом не было смысла. А Скалигер как назло, вырывался всё яростнее. Норин распалился не на шутку, как же его всё достало! Словно пытаясь привести его ещё в большее бешенство, друг продолжал кидаться проклятиями на весперианском. Кое-что Одеир понимал, но не всё, основной  смысл явно ускользал. Это выводило из себя ещё больше. Уже не помня себя от злости, он разжал хватку, резко развернул к себе шефа, и, используя всю свою ярость, врезал ему по лицу так, что по всей руке прокатилась волна боли.  И только когда Крейн рухнул как подкошенный, Одеир понял, что натворил.
-  Вот чёрт!
Нокаут чистой воды. Норин зарычал от злости. Так его ещё никто не доводил. Он совсем потерял контроль. Сознание потихоньку возвращалось к нему, сердце всё ещё бешено колотилось, а дыхание никак не хотело приходить в норму. Нога напомнила о себе, отнимаясь после удара битой, а вот нос, как же дико болел нос. Кровь перестала хлестать как сумасшедшая, но голова раскалывалась на части. Норин перевёл взгляд на Кайлин, о которой совсем забыл, пока боролся с бешеным берсерком. Что же сказать? После того, что она тут увидела, нужно было подобрать что-то успокаивающее. Но голова болела так, что все мысли разбегались по углам.
-  Милая, прости, - стыдно, ему было так стыдно перед ней. - Ты сама видела его, иначе этого засранца угомонить не получилось бы. Слова тут точно не помогли.
Одеир опустился к Крейну и, сорвав с руки злополучный кастет, отбросил его подальше. А затем, посмотрел на противника Скалигера. «Чёрт возьми, друг! Что ты натворил?» У парня вообще не осталось лица, страшное зрелище, кровь и мозги повсюду. Норин понимал тягу Крейна отомстить за племянницу, но, похоже, тут шеф переборщил.  Убийство, жестокое, зверское. Скалигер не имел права так расправляться с обидчиком на глазах у Кайлин, которую всю теперь трясёт от шока. Даже Норину от кровавого зрелища стало не по себе, тошнота подкатила к горлу, хотя на боевых операциях он повидал всякое.
-  Нужно уходить, родная, - только бы она туда не смотрела, а вот у него похоже эта картина надолго останется перед глазами.
Одеир пытался отвлечь внимание на себя, старался говорить как можно мягче. И покинуть это побоище следовало уже минут двадцать назад. Тогда, может, всё бы закончилось не так трагично. Полицейских сирен пока не было слышно, у них ещё было время убраться отсюда подальше. Норин взвалил Крейна себе на плечо. Это стоило ему неимоверных усилий. Его шатало от удара по носу, а нога вообще, похоже, скоро перестанет двигаться. «Вот же тяжёлый, зараза!»
-  Линн, пошли, пошли. Нечего тут задерживаться.
Одеир медленно, но верно побрёл к выходу из переулка.

Отредактировано Norin Odair (2014-02-21 12:39:53)

Каждый шаг давался Норину всё труднее. Он вымотался, схватка вытянула не только физические, но и душевные силы. Нога отдавала болью по всему телу, в глазах мутнело. Голова кружилась от удара по носу и слабости. А его ценный груз легче не становился. Одеир с трудом удерживался от того, чтобы не рухнуть прямо здесь на асфальт и отключится. Он прилагал для этого все оставшиеся силы, поэтому молчал, на вдохновляющую речь его бы точно не хватило. Норин лишь боковым зрение следил, чтобы Кайлин шла за ним. В голове было пусто, лишь одна мысль сейчас держала его на ногах. «Нужно добраться до дома, только бы хватило сил». Вдалеке послышался вой полицейских сирен. Ну, хоть в этом им повезло, удалось уйти вовремя.
Пошёл дождь. Капли, смывая кровь с лица, не давали сознанию окончательно помутнеть и держали в реальности. Сколько они уже так шли, неизвестно. Слишком тяжело было передвигаться, хотя Норин и старался идти быстрее. Кто бы мог подумать, что от переулка до дома Скалигеров такое большое расстояние. Когда они бежали туда, всё заняло не больше десяти минут. Но сейчас всё было по-другому, помимо груза, на плечи камнем опустилась усталость. Казалось, что эта дорога никогда не кончится. Однако всё же это не был путь длиною в вечность. Вскоре показалась знакомая ограда.
Одеир сразу прошёл в гостиную и, поборов желание скинуть тяжёлого засранца, аккуратно уложил его на диван. Затем он осмотрел Крейна. Вроде ничего серьёзного, только на руке неглубокая рана. Ну и от его удара у шефа явно будет сильно болеть голова. Норин покачнулся, головокружение не отступало, боль накатывала с новой силой. Шатаясь, он прошёл в прихожую. Нет, в зеркало сейчас лучше не смотреть. Одеир осторожно начал стягивать куртку. Каждое движение вызывало стон. Правая рука отнималась от усталости. Одежда была вся в крови: его, скорее всего кого-то из великолепной четвёрки и фиолетовой, из раны друга.
Наконец, с трудом избавившись от куртки, Норин прошёл к ванной. Дверь была заперта. Он слышал, как минут пять назад туда забежала Кайлин. Постучал, ответа не было.
-  Линн, ты в порядке? – Одеир беспокоился за неё, очень сильно.
Норин прислушался и решил пока отойти от ванны, по крайней мере, там не стояла звенящая тишина, которая могла бы означать что угодно. Нужно было привести себя в порядок, хотя бы смыть запёкшуюся кровь, да и от чужой избавиться не мешало.
Перед глазами всё плыло, хотелось упасть на диван или кресло и забыться. Норин прошёл на кухню. По окнам барабанил дождь, нагоняя тоску. Словно сама погода плакала о том, что произошло на сегодняшнем балу смерти.
Одеир включил воду и осторожно начал смывать кровь с ободранных кулаков. При каждом прикосновении капель к ранам он готов был застонать от боли, но держался, стиснув зубы. В последний раз он так рьяно дрался ещё в юности, когда слепнешь от ярости, не думая о последствиях. Но потом тело, словно насмехаясь, мстит тебе за порыв, отзываясь болью. Вода в раковине окрашивалась в ярко-красный цвет, вперемешку с фиолетовым, неприятное зрелище. Норин уже потихоньку привыкал к боли, нужно было смыть с себя весь ужас сегодняшнего вечера. Душ бы тут точно не помешал, но его он примет уже дома в спокойной обстановке. Хотя, как бы ни пришлось сегодня остаться здесь. После того, что сегодня пережили Скалигеры, поддержка им не помешает. Одеир принялся осторожно промывать лицо. Похоже, нос был не сломан, но болел адски. Вот это подставился, так подставился. Голова вновь начала гудеть как церковный колокол, как Норин оставался ещё в сознании, он и сам не понимал. Прошёл снова мимо ванной, из-за дверей слышался тихий плач. У Одеира и самого было погано на душе, чего уж говорить о молодой девушке, которая увидела своего любимого дядю в таком состоянии, видела убийство. Он снова постучал, и снова не получил ответа.
-  Линн, всё будет хорошо, - да это звучало глупо и банально, но при своей головной боли, лучших слов Норин не мог найти. – Теперь ты в безопасности. Больше никто тебя не тронет, никто. А Крейн…, - тут он замялся, гудение в голове и туман в глазах не давали сосредоточиться. – С ним всё в порядке, не бойся.
Всё-таки за свой удар Одеиру до сих пор было стыдно. Одно дело если бы он так его успокоил не на глазах девушки, Норин бы потом берсерку ещё нотаций прочитал на час. Но сейчас была другая ситуация. Да Скалигера иначе было не успокоить, точнее того, кем он стал на время этого побоища. Но всё же, чувство вины перед Кайлин не отпускало Норина. Одеир прислонился боком к двери и тяжело вздохнул. Он не имел права врываться в ванную пока, по крайней мере. Нужно дождаться пока девушка выйдет, и тогда он постарается успокоить её, поддержать. Норин с удовольствием бы рухнул прямо здесь от усталости, но сделал над собой ещё одно усилие и, оторвавшись от двери, пошёл за аптечкой. Пора было заняться Крейном. Неизвестно в каком состоянии он будет, когда очнётся, хотя нет, известно к сожалению. И Норин всё ещё морально готовился к реакции шефа. Вспомнит ли Скай вообще хоть что-нибудь, или сознание его запомнило только эмоции. Одеир присел на край дивана и аккуратно обработал рану. Перематывая руку друга бинтом, Норин всё думал, что бы случилось не приди он сегодня к Скалигерам. Крейн тогда бы пошёл навстречу отморозкам один. Один против четверых. Кто знает, чем бы это могло обернуться. Сколько прошли они всякого за свою службу, иногда находились и на волосок от смерти, и после всего этого шеф мог закончить вот так от ножа какого-то гада в подворотне. Если бы такое произошло, Норин никогда бы себя не простил, за то, что его не было рядом с другом. И слава Великому Духу и земному Богу за то, что они все сейчас дома, относительно целы, а самое главное живы. И за то, что сегодня Одеир смог помочь. Норин закрепил повязку и мотнул головой, прогоняя тяжёлые мысли. В таком состоянии только размышлений о возможной смерти не хватало, итак хреново на душе.
Одеир встал, оставил аптечку на кресле и снова пошёл к ванной. Кайлин задерживалась, его это начинало беспокоить. Он уже не мог стоять, поэтому тихо сполз по стене на пол, откинул голову назад и закрыл глаза, стараясь оставаться в сознании. В голове снова возникла картина происшедшего. Да, он ещё долго будет видеть этого парня без лица. Норин слышал, как девушка отключила воду, а затем дверь тихо приоткрылась. С трудом поднявшись на ноги, он приблизился к ней и посмотрел в глаза. Извиняется? За что? За то, что на неё напали отморозки, за то, что сотворил Крейн, за то, что натворил он сам. Нет, девушка ни в чём не была виновата, абсолютно.
-  Не беспокойся, Линн, я в порядке и нос вроде цел.
Норин не знал, почему сейчас это пришло ему в голову, которая продолжала гудеть как заведённая, возможно это всё от желания её успокоить.
-  Милая, lei dim ef-faltagh*, - он просто подумал, что услышав родной язык, она немного придёт в себя. Весперианский всегда давался ему с трудом, но за семь лет в «Naudae» он боле менее его освоил.
Норин обнял Кай, прижимая к себе.
-  Всё закончилось, родная, …всё, наконец, закончилось. Еth naerea**
Он старался передать ей поддержку и душевное тепло, ощущение спокойствие. Одеир знал, что Кайли хорошо читает ауры, и ему это хоть немного, но удастся.
Из гостиной послышались стоны и невнятное бормотание. Похоже, Крейн приходил в себя. Норин отпустил девушку и глубоко вздохнул. Ну что ж, ему предстоит явно нелёгкое объяснение с шефом. Мда…действие второе, акт первый. Те же, дома.

*Ты ни в чём не виновата(весп)
**Всё будет хорошо(весп)