- Что за гиперответственность… – Шауг не смог сдержать несколько взволнованный, но всё же смешок. – Ничего не случилось. Я просто пришёл проведать тебя.
Не поверишь, но даже я, бесчувственная сволочь по авторитетному мнению большинства, могу переживать. Тем более за своих.
Бесконечно неловко улыбнувшись, садится на самый край кровати. Ненавидя ходить по гостям, ненавидя посещать больных и поправляющихся, он всё равно пришёл и навестил.
Я волнуюсь. Чёрт тебя подери, Скалигер, страдалец несчастный, привлёкший на свою седую голову гнев всех существующих и придуманных богов, я волнуюсь за тебя даже не за как ужасно важный винтик в наудайской машине, она-то продолжит работать и без тебя, ведь нет незаменимых, я волнуюсь за тебя как за ближнего и…друга?..
Я редко прихожу, потому как уходить – привычнее. Но если уж я тут, будь уверен, у меня есть на то причины.
- Ты уж извини, что я так внезапно. Я ненадолго, забежал проведать, как ты тут, – Шорас задумчиво поправил одеяло, сбившееся из-за него. – Как самочувствие, Советник?
Чужой дом звучал и виделся иначе, пусть даже это был приют друзей. Всё было по-другому, долгое отсутствие Крейна оставило свой след, это было в воздухе, перемешиваясь с ощущением болезни и тяжести выздоровления, напоминавшего карабканье по гладким глиняным стенам высокого горшка.
Он врач, ему не положено сидеть у постелей. На его совести было две фразы: «мои поздравления» и «мне очень жаль», и всё, по-хорошему, он делать ничего более не мог, да и не хотел. Но у кровати Скалигера в эти три месяца он был более частым гостем, чем в его доме всё время до этого.
И кто виноват-то, anrei, кто виноват? Снова тыкать пальцем в небо и гоняться за призраками в поисках тех, кто…впрочем, тут можно и остановиться: гоняться за призраками. Это то, чем он занимается уже достаточно давно, чтобы преуспеть, и неудача в попытках отыскать нападавших обескураживала.
Но не пора бы тебе закопаться с головой в собственные дела и перестать проявлять это чёртово участие? Оставь это умеющим, проклятье, Шорас, твоё чёрствое сердце вообще биться не должно.
И забота твоя – дань уважению.
А оно – дань традициям.
И вообще не пристало слишком близко подходить и подпускать.
Подружатся ещё, не приведи Великий Дух…
А ты, ты – друг? Или просто товарищ, испытанный в многочисленных бесполезных боях? Если – нет, не если, - когда придёт время выбирать, что выберешь – ты?
Вот чего-чего, а ложных надежд я никогда ни на кого не возлагал, потому что когда они не оправдываются – бьёт по всем. Но меня – возлагали, и где они теперь, надежды и их возлагавшие, где?
Эй, Крейн.
Хочешь, я могу с тобой поговорить? Цени мою жертву, я готов разорвать свою драгоценную тишину на мелкие кусочки, лишь бы убедиться, что ты жив.
Крейн?
Смотри на меня, Советник, не смей отводить глаза; я знаю, больно, плохо, страшно, поэтому – смотри.
Вглядываться в мутно-тоскливую ауру и не верить в слабость сильных.
Крейн?
Этому небу без тебя никак.
Держись, чтоб тебя, держись. Корыстные побуждения, дружеские чувства, да что угодно угляди в моих невысказанных словах, главное – держись.
Платить добром на зло, ха? Ты же наверняка простишь этих призраков, и они останутся безнаказанными, как и многие другие, которых ты пощадил. Крейн, врагов нельзя прощать.
Эй, Крейн.
Крейн.
Шауг сухо откашлялся в кулак  - ненавижу привыкать.
Наудай казался нерушимым. Никто не брал кипенно-белых стен, никто не захватывал башен и не поднимал своих знамён. Пока.
Потому что мы, чёрт подери, уязвимы.
Мы смертны. Очень смертны.
Несовершенная высшая раса, подверженная страстям и порокам.

пост зачтен титановой команде. +1