- Это больше не ранит меня… Я чувствую то, что и должна чувствовать.. я знаю, что ты этого и хотела бы.. ты бы навряд ли городилась, зная чем я сейчас занимаюсь… Ты… - Слова застревали в горле, спотыкаясь о собравшийся ком, невысказанной боли и эмоций, прибавляясь к нему и увеличивая тем самым давление до такой степени, что уже не просто говорить, но и дышать было больно. Судорожный выдох, неравномерно выбивающийся из горячих легких, превращается в нечто подобное пару.  Нечто до этого невидимое, становится таким ясным. Находясь под пытками собственных жестоких мыслей, Ультима была заложницей своего подсознания, в котором находилось все то, что весперианке казалось ненужным для ее существования. Чувства  застревают там, где ты и не подозреваешь, копятся спустя годы, а потом, подобно бомбе с часовым механизмом, в назначенный день, час и секунду – взрываются и растаптывают тебя как личность перед самим собой, делая все до этого переживания ложными и наигранными. И ты теряешься. Не знаешь, что происходит, не понимаешь, почему это происходит, и как от этого избавиться.
Собравшаяся в уголке глаза жидкость, превращается в каплю и за долю секунды скатывается по ледяному от холода лицу, оставляя за собой горячий след. Еще один судорожный вдох и выдох. Ультима нервно пытается сорвать перчатки, оголяя теплые руки и нарочно оставляя их едкому холоду. Глоток виски опаляет горло, и она поворачивается лицом к могильной плите, кладя ладонь на камень и замирает.
-… Ты...
Это не та ночь. Она должна была быть другой. Другой, во всех смыслах. Еще полтора часа назад, она сидела на заднем сиденье лимузина, радушно доставленным обеспокоенным комфортабельностью своих гостей хозяином банкета, на который и была приглашена Ультима. Длинное черное кружевное платье облегало тело и сковывало движение, но в данной ситуации это не было его минусом. В лимузине была начата ее первая бутылка дорого и хорошего шампанского. С первым бокалом ее настроение приподнялось, губы изогнулись в улыбке, а глаза повеселели. Очень быстро она оказалась у входа в загородный дом хозяина сея торжества. Роскошная постройка, выполненная со вкусом, радовала глаз, как и красная ковровая дорожка на лестнице. Она вошла в огромный зал, сдала дружелюбно улыбающейся девушке свой плащ, взяла бокал шампанского с подноса, который очень вовремя поднес официант, и взгляд ее застопорился на небольшой карточке по центру, на которой изящными закорючками было написано:
«25 октября…»
Помимо даты там было написано и еще кое-что, впрочем, это девушку уже никак не волновало. На ее лице застыла та же улыбка, но глаза уже перестали излучать ту радость и воодушевление. Ультима сжала бокал и не смогла даже сказать слова приветствия виновнику торжества, не поленившемуся спуститься и подойти к Осирис. Она слышала его радостное «Добро пожаловать, я очень рад вас видеть!» у себя за спиной, и ощущала его замешательство и недоумевание, из-за ее игнорирующего поведения. Мужчина пожилых лет недолго так стоял, пялясь в затылок женщине. Вскоре, он вежливо сделал вид, будто ничего не произошло, и отправился к другим своим гостям. Йессен же, будто бы ошпаренная кипятком, рванула к выходу, дыхание ее было тяжелое и резкое. На своем пути, она схватила бутылку виски с подноса проходившего мимо официанта и запрыгнула в такси из которого только что перед ее носом вылезли гости. Испуганный шофер обернулся и не смог ничего произнести. Глядя на трясущуюся женщину, держащую в руках практически полную бутылку виски ему становилось все страшнее.
- С вами все в порядке? – сглотнув, поинтересовался он
«Нет» - отозвалось в голове весперианки. Она сделала большой глоток спиртного, закрыла глаза и откинулась на спинку сиденья. Чуть помедлив, она назвала адрес, по которому хотела, чтобы ее доставило такси.
Дорога была недолгой, назначенное место находилось тоже за городом. За те от силы минут 25 Ультима выпила практически половину бутылки. Ощущения были такие, будто у нее случился приступ паники, вот только паника – это не совсем то чувство.
Машина остановилась у входа на кладбище, со стороны заднего сиденья Йессен еле выбралась из  машины и неустойчивой походкой направилась туда, куда ей подсказывала память. Таксист тоже выпрыгнул из машины и кричал какие-то слова, которые Осирис даже не хотела пытаться услышать и понять. Она шла зигзагами, спотыкаясь и падая, и вот, навернувшись у самой могильной плиты ее лицо остановилось в паре сантиметров от камня. Это была та самая могила. Девушка склонила голову, а после - перевернулась,  поджав ноги под себя села и откинулась спиной на плиту.
- Ты…
Она просидела здесь уже почти сорок минут, бросая вслух отрывки своих пьяных скорбных  мыслей. Сняв руку с холодного камня, она попыталась встать и поправить платье. Где-то позади почувствовалось присутствие знакомого ей человека, а затем раздался до боли знакомый голос. Ультима выпрямилась, повернула голову и бросила взгляд через плечо туда, где как ей казалось, должен был находиться тот самый человек. Она увидела того, кого не могла видеть. Сердито глядя на мужчину она хотела было ответить ему что-нибудь противное, дабы перекинуть свою злость и обиду на кого-нибудь еще, но остановилась.
"Этого не может быть" - Йессен тихо, но истерично засмеялась, ведь она чуть не поверила в собственную иллюзию, порожденную ее пьяным мозгом. Так ей казалось.
- Хаксли в тюрьме – Уверенно и самодовольно произнесла она. По ее мнению, после этого иллюзия должна была понять, что хитрая и умная Ультима все просекла относительно своего разума и теперь надо исчезнуть. Но иллюзия оставалась. – А я разговариваю сама с собой… - тихо пробормотала она, прикладывая ледяные руки к своему горячему лицу.