Ему хочется думать, что он делает все правильно, что выживет после их маленькой забавы. Хотя бы выживет. Теоретически - это можно назвать началом конца; практически - ему сейчас совершенно не до этого. Мысли о расплате и Винсенте возникают лишь тогда, когда Макс прикусывает шею, оставляя красные метки на ней. Это вызов, и Клерк этот вызов примет. А не поздоровится именно Роберту. И мутант не может удержать тихого смешка, представив выражение лица Винсента. Торн знает: он будет страдать так, как не страдал никто до него. Бишоп не из тех, кто прощает измены, особенно такого характера.
Мысли об этом возникают на секунды и долго не задерживаются в голове парня. Каждое прикосновение, каждый поцелуй вызывают невероятную бурю эмоций и воспоминаний, тех, что преследовали его вечерами, не давая заснуть и заставляя злиться от одиночества на Винсента, Макса и себя. Но и эти же воспоминания помогали ему во время тех миссий, что казались невыполнимыми и смертельным. Роберт убирает руку с головы мужчины и находит ею его ладонь. Не сильное рукопожатие и легкое поглаживание когтями по тыльной стороне ладони, даже не царапая и не разрезая кожу. Снова это мимолетно проявление нежности. Торн почти ненавидит себя за это. Убирает руку, перекладывая ее на плечо и медленно выпускает когти, вонзаются их в податливую плоть. Мутант не может удержать довольной улыбки, глядя, как кровь тонкими струйками стекает вниз по плечу мужчины, пачкая кровать алым.
Роберт старается не смотреть на Макса, что так ехидно и бессовестно взирает снизу вверх. Ему стыдно все еще, до сих пор. Щеки покрывает легкий румянец, а дыхание сбивается. Каждое прикосновение Райдера провоцирует тихий стон, что Торн тщетно пытается сдержать. Боль в руке и в бедре, что сжимает его любовник, совсем не заботясь о ране, наряду с прикосновениями мужчины возбуждают его еще сильнее, хотя казалось бы. Рука мутанта сильнее сжимает плечо, уже убрав когти, а сам Роб выгибается навстречу губам мужчины.
И снова он сжимает руку, чтобы создать удивительный контраст боли и наслаждения, от которого на секунды забываешься, от которого голова идет кругом.
- Макс...
I know you
Сообщений 31 страница 32 из 32
Поделиться312014-04-14 02:08:10
Поделиться322014-04-15 18:14:58
Макс невольно выгибает плечо, уводя его вниз. Ему больно, и он недовольно фыркает, перехватывая ладонь любовника и прижимая её к простыням.
Ему нравится, как стонет Торн.
Это секундное проявление нежности Роберта не осталось не замеченным. Макс копил такие моменты в памяти, жаль только, их так ничтожно мало. Он помнил каждый мимолетный поцелуй парня, каждое ласковое прикосновение, случайный взгляд, наполненный не желанием убить, а теплотой, какой-то несвойственной для них нежностью. Макс помнил. Эти воспоминания для него – яд. Но такой сладкий яд. Он запрещал себе их, а когда все-таки, в минуты слабости, окунался в них с головой, то не мог противостоять. Торн – его ахиллесова пята, его камень преткновения. И чем громче стонал парень, тем меньше в Райдаре оставалась здравого смысла. Кажется, он совсем потерял себя. Себя такого, каким привык видеть на протяжении многих лет: хладнокровного, спокойного, невозмутимого, способного спустить курок вне зависимости от того, кем была его жертва. Роберт перечеркивал все.
Райдер думал о том, что он мог бы увезти парня на Юг Испании. У него там дом, о существовании которого не знали ни Артур, ни Маршал, ни даже близнецы. Это его план «б». Место, где его бы никогда не нашли. И Роба там тоже бы не нашли.
Он представлял себе, как парень недовольно бы фырчал с утра, а теплые солнечные лучи целовали светлую кожу.
Но ещё отчетливее Макс понимал, что рая на земле не случится. И это заставляло его как-то лихорадочно целовать любовника, будто тот мог прямо сейчас провалится сквозь землю, исчезнуть, как он это делал обычно, и оставить Макса один на один с гложущем его желанием. Вполне в духе Торна.
Мужчина выпрямился, притягивая юношу к себе. Он переложил его ладошку себе на пах, чуть сжимая её и подталкивая парня к действиям, накрыв его руку своей. Он чуть нагнулся, другой рукой упираясь в подушку возле уха Роберта, и выдохнул, облизнув губы.
