внешний вид: точно так, митенки черные, раритетная Yamaha R1

Это только я мог взять забыть взять телефон, но быть в полной уверенности, что он у меня. Никогда не думал, что какие-то жалкие несколько цифр мне всю жизнь поломают.
И какой вселенский облом был, когда я, придя домой, подлетел к Ните и начал лыбиться как идиот. «Знаешь, что у меня есть?» - с этими словами я полез в карман и…не обнаружил ничего… Как это так?! Точно помню, как резко изменился в лице – радостная улыбка перешла в паникующую физиономию. Где, ГДЕ?! Начал лазить по карманам, но не ходил ничего. Вот, черт! Как я мог забыть взять номер?
Следующие несколько дней я устраивал дома настоящий хаос, вдоль и поперек перерыв все и вся, пытаясь найти номер «Эмили Джонсон», которая оказалась Орианой, и которая, я надеялся, хоть телефон давала тогда правильный.
Найден вчера. Последние две цифры затерты. Е-мое, да что такое?! Перебирать все и звонить? Поэтому решено было явиться прямо к ней домой, чтобы заранее отрезать все пути к отступлению. Нашел похожий номер в справочнике, владельцем коего оказался мистер Эдвардсон возраста шестидесяти лет , на мое счастье с адресом проживания. Ну, собственно, а как иначе? Коды телефонов у района одинаковые, так что будем надеяться на соседей, который любезно скажут: «Ориана, да-да, вон тот дом в конце улицы!».
На месте у порога первого дома мне открыли дверь и тут же закрыли. Спасибо, Вы так любезны! Приятно было, мать вашу, поговорить!
Я не выдержал искушения и скривил лицо.
С десяток следующих оказались дружелюбнее, но ни о какой Ориане и знать не знали. Пока я бегал от дома к дому, затем возвращался к мотоциклу и проезжал уже осмотренные дома, на улице успело стемнеть – мрачные и тяжелые, на вид, тучи затянули небосвод.
Только через два часа мне улыбнулась удача – дверь открыл миловидный старичок, обозвавший меня «юношей». Юноша. Ха. Ха. Обхохочешься. Но зря я на него вздумал обижаться – он дружелюбно улыбнулся и сказал, что Ориана живет через пять домов от него и является очень милой девушкой. Я не смог не улыбнуться ему в ответ:
- Спасибо, сэр, вы меня очень выручили, - я пожал ему руку, попрощавшись, и направился к мотоциклу. Бросил случайный взгляд на почтовый ящик и прочел фамилию жильца. Я готов был удавиться с досады – это ж надо, Эдвардсон! Тот самый! Ну е-мое, ну е-мое! Я мог бы сократить поиски часа на четыре, просто сразу заглянув к нему. Кто ж знал?...
Быстро прогнал на своей ямахе через пять домов и притормозил у нужного. Едва слез с мотоцикла, как ливануло. Резко, словно кто-то на небе включил душ на полную мощность. Да, сегодня мой день.
Машина во дворе, это отлично. Уже стоя на пороге, я несколько помялся из-за сосущего ощущения внутри. Волнение. Но все-таки решительно нажал на кнопку звонка. Простоял с минуту или две, но ответом была тишина. Я нажал еще раз. Снова ничего. Я потрогал кончиками пальцев дверь – слабая теплота. Дверь открывали и зашли внутрь, но не выходили. Может, в душе?
Еще полчаса стоял и периодически нажимал на звонок, пока не дошло – мне просто не хотят открывать. О, вот как? Ну, не с тем связалась, дорогая. Прочистив горло, я сел подле двери, согнув ноги в коленях и положив на них локти.

Я предположил, что ближайшие полчаса, мне точно не светит войти внутрь. Так что расположившись, я достал плеер, заткнул уши и начал тихонько подпевать песне Jakarta – One desire, с абсолютным отсутствием всякого мыслительного процесса на лице. Просто не хотел думать, слушая текст песни и шепотом подвывая, когда тупо пялился на проливной дождь. Вдалеке сверкнула молния. Как романтично. Наверняка сюда дойдет. Скоро будет слышно раскаты грома, и быстро все это дело не закончится. Это даже хорошо – та часть меня, которая требовала немедленно спривидениться с порога Орианы мгновенно заткнулась, ибо переться в ливень на мотоцикле совсем не хотелось. Дальше втянутой руки не видно будет из-за стены дождя. Я, конечно, обучен вожде в непогоду, но – береженого бог бережет. Нравится мне эта их религия, ничего не попишешь. Может, крещение принять, чего уж там тогда?
Слабое течение моих мыслей прервала какая-то яркая вспышка, она отозвалась где-то в сознании, намекнув, что за дверью кто-то стоит. Причем даже не кто-то, а имена та, кого жду. Я вытащил наушники, в следующий миг дверь приоткрылась и послышался вопрос. И тебе привет, Ориана.
Я выдохнул, резко поднимаясь на ноги и поворачиваясь к ней лицом. На губах воцарилась ядовитая улыбка:
- Я тоже рад тебя видеть, - едко отозвался я, наматывая наушники на корпус плеера. От резких движений он вылетел из рук и через несколько мгновений приземлился в луже неподалеку от крыльца. – Черт! – с досадой воскликнул я, сжав руки в кулаки и стиснув зубы. – Прощайте, восемь гигов музыки, - мой голос стал еще печальнее. Почему-то обвинить в этом несчастном случае, в котором трагически скончалась моя техника, захотелось именно Ориану. Я рукой зачесал волосы назад, а желваки у меня заходили от сдерживаемой нелепой злости. Я шумно выдохнул.
Сколько радости. Из проема только нос торчит. Я, как дурак, приперся, а мне сначала не открывали, а теперь открытым текстом просят свалить на хуй. Ну не идиот ли? На что я надеялся-то?
- Пришел сказать «спасибо» за тот перепих, - сквозь зубы прошипел я, лишь через миг осознав, что словесный понос начался и надо бы заткнуть его, пока я не вывалил из себя еще больше дерьма. Не за этим пришел. – Прости! – голос у меня резко изменился, хотя некоторое раздражение все еще чувствовалось. Рука вытянулась вперед, показывая ладони. Мировой жест, без слов просящий подождать еще немного. – Я не то хотел сказать, - добавил я, широко раскрыв глаза. – Честно, - помолчал с несколько секунд, ожидая реакции. И дождался – дверь передо мной захлопнулась. Отлично. Я несколько раз нажал на кнопку звонка. – Ориана, открой! – планировался умоляющий голос, а вышел раздраженным. – Пожалуйста , – напряженно добавил я. Молчал еще минуту, а затем психанул и несколько раз ударил кулаком в дверь. – Я не уйду. Вызывай свою полицию. Лучше – сразу отряд. А то двух патрульных я бантиком свяжу и затолкаю обратно в их консервную банку! – уж не знаю, что случилось. То ли ей стало жалко полицейских, то ли мой раздраженный голос ее разозлил. В любом случае – дверь резко распахнулась, и я прослушал, что она говорила, очарованный ее видом. Футболка в краске и муке, висит на ней, как и джинсы. И даже на лбу мука. Именно в этот миг я осознал, что ничего прекраснее в жизни не видел. Попытался сосредоточиться на ее словах, но они просто пролетали мимо, а я как баран смотрел, на самое красивое создание на этой богом забытой планете. Все ее прошлые наряды и в сравнение не шли с этим. Мне хотелось, мне очень хотелось, чтобы она теперь всегда так выглядела.
Я, наверное, чисто интуитивно понял, что сейчас дверь снова захлопнется и автоматически поставил ногу в проем. И вовремя – удар прошелся куда-то по лодыжке. Я кривовато улыбнулся, сумев оторваться от любования только благодаря слабой боли в ноге.
- Нам надо поговорить, - я приблизился к двери, стараясь улыбаться, как можно приветливее, но выходил только оскал гиены. Я еще не представлял, что буду говорить, но как минимум попытаться хотелось, чтобы потом остаток дней не мучиться гребанным «а если бы». – Ты меня можешь пустить по-доброму, - вкрадчиво предложил я, а затем угрожающе добавил: или я войду сам, выбив дверь.
А дальше в голове спонтанно возникли все ее речи.
- Что? Не понял? – никогда в жизни я не чувствовал себя настолько тупым. Какое арестовать? Какой участок? – О, блеск. Ты еще и не соцработник?  - я спросил чисто для проформы, итак было ясно – нет. Вопреки первой вспышке злости на очередную ложь, через мгновение наступило полное спокойствие. Да наплевать. Пусть хоть циркачкой окажется! Я протянул руку вперед. – Давай свои наручники. – предложил я. Хочет так говорить -  ради всех святых. – К батарее пристегнусь, чтоб не уйти. Хочешь ты этого или нет, но мы с тобой поговорим.

Я? с невозмутимым лицом, вытянув губы трубочкой, проследил за тем, как Ориана одевает на меня наручники и болтает о судье Вернере. На сколько меня могут задержать в участке? Час? Два? До выяснения личности и составления протокола, а после – отпустят. Вроде так. Мне еще не доводилось попадать в полицию, но вот некоторые мои коллеги там оказывались. Самое большее – четыре часа, дальше дело нашему командыванию. Как-то так, система огибала все тонкости полицейских разборок.
- Нет, - я пожал плечами, отказываясь идти к машине. – Вот так – нет, не пойду, - снова дерганное движение плечами. Вот уж не ожидал, что она тут же сунется под дождь. – Эй! – окликнул я, стоя на крыльце. Но Ориана уперто шла вперед. Лишь метров через пятнадцать развернулась, видимо, меня дождаться. Ну, что ж, хотел поговорить? Поговорим во время прогулки к участку. Пожав плечами в очередной раз, я флегматично прикрыл глаза и рысцой сбежал с крыльца. Едва приблизился к Ри, как она тут же развернулась и, словно какой-то бронепоезд, пошла вперед. А у меня сложилось ощущение, что дождь стал еще сильнее, еще холоднее и пронизывал насквозь.
Ладно-ладно. Нашла, что ли, лоха? И не из таких ситуаций выпутывались.
Я тут же влез рукой в карман, в поисках отмычки и чего-то, что могло слегка размагнитить стильные полицейские браслеты на руках. Обнаружилась магнитная карта, а в кармане ветровке нашлось подобие отмычки. Я шел позади Ри, метрах в пяти от нее. Полиция, да? Одеть наручники и не проверить карманы? Да как она еще жива-то осталась?..
Раздался грохот, а затем сверкнуло. Ага, я был прав насчет грозы.
- Ты сдурела? – я попытался перекричать ливень, который барабанил по асфальту, когда прижал карту к наручникам. Насквозь промокшие, за каких-то полминуты, волосы облепили лицо, мешая обзору. – Дождь стеной, а ты хочешь пойти пешком? Давай вернемся в дом? – орал я, не стремясь сократить расстояние. А затем резко прибавил ходу, Ориана сделала тоже самое – так же пошла быстрее. А на моих губах заиграла хитроумная улыбка. Кошки мышки, не иначе. – И что мне делать? Завтра я должен быть в Глазго. Дела правительственной важности, - продолжал вопить я. Мало вероятно, что она в курсе моей работы. Во всех документах просто военный, без пометок лишних. Отвечать мне явно не собирались. – Ой, ну ладно, ты все равно не хочешь меня слышать. Знаешь, что буду делать в полицейском участке? – еще парочку минут и должно хватить. Проблема технологического века – не таскать магнитные предметы рядом друг с другом. – А вот что, - я набрал полную грудь воздуха, сунув карту обратно в ветровку, и достал импровизированную отмычку; выгнув руки неестественным образом, начал ковыряться в замке. – БЛА-БЛА-БЛА! – проорал я на всю улицу. – БЛА-БЛА-БЛА-А-А-А-А!!!! – снова крик. Сомневаюсь, что сквозь ливень стеной и раскаты грома будет слышно даже ей мои крики. Наверняка, просто что-то нечленораздельное доносится до ее ушей. – ОРИАНА. ГРОЗА НА УЛИЦЕ. ИДЕМ ОБРАТНО! – и эту фразу я кричал еще несколько раз через каждую одну или две минуты. Не сказать, что бы я отвлекал внимание, в глубине души и правда надеялся, что эта настырная девица остановиться и скажет: «Ладно, пошли обратно». Спустя пять минут замок победно щелкнул, по крайней мере, я ощутил, как сильно ослабла хватка. Теперь еще немного магнита и будет в самый раз. – Ты простудишься, вернись в дом! – снова надорвался я. Ладно, приукрасим действительность. – Иди в дом, а я уйду!
Но она, вероятно, решила, что не будет отступать от своего. Ну, что же, я тоже от своего отступать не собирался. Через минуту браслеты спали, а я быстро сократил расстояние между мной и Орианой, после чего нацепил наручники на нее, заведя руки за спину.
- Проверяй карманы арестанта – первое правило, - говоря это, я просунул руки в ее карманы, и, нащупав ключ, вытащил его, переложив к себе. – Это я возьму себе, - быстро пробормотал, доставая из другого кармана то ли шпильку, то ли что-то подобное. Убедившись, что она не сможет выкинуть с браслетами тот же финт, что и я, широко улыбнулся, перебрасывая ее через плечо, снова поражаясь легкости этой девушки. Вполне хватало одной руки, чтобы прижимать Ри к плечу, а второй придерживать ноги, чтобы не убила меня ненароком. Обратно я шел куда быстрее, чем когда мучился с замком. Молча, не говоря ни слова, не реагируя ни на что. Не потому, что абстрагировался, а потому, что снова этот ее запах привел меня в легкое чувство какого-то восторга. На нем я сосредоточился. Поход был сравним с путешествием в Рай, даже не смотря на препятствия, в лице Орианы, которая явно предполагала вырваться. Чего она хотела? Шлепнутся с плеча в лужу? Не дам.
На крыльце я поставил ее на ноги.
- Как открыть дверь? – ровным голосом осведомился я. Ответом послужила хмурая тишина. По взгляду заметно, что мысленно Ориана уже расчленила меня с предельной жестокостью и раскидала части тела по разным концам света. – Пожалуйста? – выдохнул я. Нет, снова ничего. Ладно. Я тяжело вдохнул, закатив глаза. Приобняв свою угрюмую якобы пленницу, я приблизился, заглядывая через плечо. Сканер. – Прости, - извинился я, когда как можно аккуратнее – если такое вообще возможно в этой ситуации – вывернул ее кисть, прикладывая к холодному пластику. Щелкнул замок. Я открыл дверь и просто пошел вперед, вынуждая Ориану зайти внутрь. Едва мы оказались в доме – я тут же захлопнул дверь. Обхватил ее руками ниже бедер, относя подальше от выхода, и лишь после этого достал ключи и снял наручники, швырнув их в дальний угол комнаты. – Я предлагал по-хорошему, - извиняющимся тоном пробормотал, когда отходил назад, подальше от очаровательного запаха ее ауры. И только после осмотрел эту безумную мечту, внезапно обнаружив, что футболка облепила ее идеальную фигуру. Резко отвел глаза, ощутив, как меня тут же захлестнул жар. Смотрел мимо Ри, старательно не давая взгляду вернуться на прежнее место. – Я правда сожалею о том, что сказал на крыльце, - я повел рукой в сторону. – Я прошел пятьдесят шесть домов – я считал! – и в каждом спросил, не знают ли они тебя. Ты правда думаешь, что это было для того, что бы сказать «спасибо»? – нет, так неудобно. Попробуем смотреть в глаза. Я повернул голову, глядя на ее лицо. – Просто, когда ты сказала, мне хотелось тоже ляпнуть что-то…такое, чтобы обидеть тебя. Прости, мне жаль, я не за тем пришел. – взгляд снова сполз, в очередной раз скользнул по соблазнительной фигуре, по тонкой талии, по невероятной груди…черт! Я резко закрыл глаза ладонью. – Ради бога, переоденься! – попросил я, хотя скорее умолял своим голосом, пока привычная жаркая теплота разливалась по венам. Даже закрыв глаза, видел ее сейчас. – Я пришел поговорить, а твой вид…наводит меня на определенные мысли, - действия, поступки и бесстыдные фантазии, яркие воспоминания и прочая лабуда, которая сейчас была совершенно не к месту.

Что? Я дернул головой, вопросительно задрав брови.
- Я не собираюсь жениться! – более, чем просто убедительно возразил я. Хотелось еще добавить на эту ее фразу, про то, что, мол, ты, дружок, не первый. Разумеется не первый, в этом я не сомневался никогда. Но все равно отчего-то будто водой холодной окатили. Как-то глупо получается, но думать о том, что чьи-то жирные…не знаю..грабли хватали ее прекрасное тело…это казалось омерзительным и неправильным; хотелось найти их всех до единого и руки вырвать. А еще ляпнуть сейчас, что-то вроде «подумаешь, да ты тоже далеко не первая», но я вовремя прикусил язык. Что это мне даст? Толку хвататься тем, скольких девок я успел  трахнуть за свою жизнь? Больше того, мне внезапно самому стало неприятно. Они все казались недостаточно хороши. Не такими, как Ориана. Именно поэтому я просто захлопнул пасть, не давая и звуку вырваться изо рта. И вообще – это уже пройденный этап. Я читал какую-то книжку, там была знаменательная фраза. Что-то вроде «ей больно – она обижает тебя; тебе больно – ты обижаешь ее; ей еще больнее – она снова обижает тебя, кто-то должен первым остановиться, принять удар и не ответить, или – тупик». В весперианских книгах таких вещей не прочтешь. При всей нашей завязанности на душах и чувствах, ауризм и Единение, все эти вещи – им не было почему-то места в нашей литературе.
Сейчас просто решил молчать. Но затем радостно улыбнулся.
- Без проблем, - в этот миг она схватила меня за кисть и потащила за собой. Вероятно, злобный план был в том, чтобы я собрал все углы по дороге. Но боль ощущалась весьма слабо. Я нашел для себя утешение в том, что глаза самонавелись на аппетитные округлости Ри. Я почти не отдавал себе отчета, когда удовлетворенно выгнул бровь, созерцая ее прелести и радуясь, что могу это делать незаметно. Ойкнул пару раз, для приличия. Потом включился мозг, я попытался, честное слово попытался, отвести взгляд, но мои глаза будто намертво прилипли к ягодицам этой безумной девицы. В голове сами собой пронеслись строки, услышанные случайно на операции SAS-22 совместно с Альфой СССР: «Рай, обещают Рай твои объятья. Дай мне надежду, о, мое проклятье,  знай – греховных мыслей мне сладка слепая власть. Безумец, прежде я не знал, что значит страсть! Распутной девкой словно бесом одержим, цыганка дерзкая мою сгубила жизнь» и там еще про рясу, кажется, но это уже не ко мне. И вообще, почему распутная? Потому, что цыганка? Эта песня причина, по которой я посмотрел диснеевский «Горбун из Нотр-Дам». Не понравилось, зато песня понравилась.
Меня, буквально, затолкали в ванну, сунули шмотки и полотенце, а затем, наказав не лапать уточек, захлопнули дверь. Разумеется, первое, что я полез делать, так это искать уточек. Обнаружив в шкафчике рядом целую коллекцию, не сдержался от удивленного восклика:
- Охренеть… – с минуту поразглядывав уток, я закрыл дверцу шкафчика. Удивленно уставился на полотенце. Зачем? Она хочет, чтобы я помылся? Простоял около минуты, тупо пялясь на своего махрового друга, затем все-таки решил, что раз дала – значит надо мыться. Но почему? А нахрена?.. Э-э… Я автоматически задрал руку и, чувствуя себя каким-то обезьяном, понюхал подмышку, невероятным образом изогнув шею. Бровь поползла вверх – да нет, не фига. Ну ладно, может у нее нос почувствительнее моего? Я-то на операциях чего только не ощущал, начиная от гниющих трупов и кончая горящей человеческой плотью.
Я разделся, развесил свои шмотки на сушилке, предварительно достав из джинс ключи от «Ямахи» и силиконовые накладки, положив их рядом с мобильным. После чего включил горячую воду и влез под душ. Спустя какое-то время, начал ловить ртом струи воды. Дебильная привычка. Поперхнулся, откашлялся. Встал обратно. Подивился – кто же ей так высоко прикляпал душ-то? Или здесь, до Орианы, жил Гигантор-2, мой дальний родственник? Прямо как для меня сделано!
Спустя еще минут десять, я выключил воду, наспех обтерся и вылез. Конечно, поскользнулся и чуть не поцеловал рожей раковину, ляпнув «Блядь!» и еле-еле удержав равновесие. Приняв-таки горизонтальное положение, натянул серые штаны, которые, к моему удивлению, пришлись чуть более, чем просто в пору. Правда спортивные и свободные, на этой вашей резинке, но хоть что-то. А вот мой вид в футболке «Вперед, Петуньи!» заставил хихикать, глядя на себя в зеркало. Привет от педиков, только-только из гей-клуба, вот прямо… Рукава слишком короткие, тугим ободом обтягивали край плеча и подмышку; ткань плотно обтянула тело; подол футболки кончался там же, где мои ребра. Я, смущенно сощуриваясь, застенчиво махнул рукой своему отражению:
- А ты противный! – пискляво пропел я – не знаю, кажется почему-то, что геи говорят именно так – а после резко стянул футболку. Ну, нет уж, моя жопа девственно чиста и бегать в футболке «виват, пидарасы!» совершенно не хотелось. Так что это безобразие благополучно оказалось там же, где мои джинсы.
Уже второй раз я рядом с ней лишаюсь митенок и приходится налепливать «весповский презерватив для руки». Ворча на этот счет, я налепил накладки на ладони, вернул мобильник обратно на кисть, после чего вышел из ванны и направился по указанному ранее адресу, попутно осматривая ее дом. Прошел мимо комнаты, из которой виднелась не заправленная кровать, но не рискнул заглядывать. Без лишних приключений спустился в кухню и встал в проходе. Меня явно не заметили. Ри полезла на стул и пыталась достать с высоченного шкафа какую-то жестянку. Я медленно прошел вперед, скрестив руки на груди. Встал в метре позади нее. Тянется верх, а стул опасно покачивается. Бормочет себе под нос что-то вроде «ну давай, еще немного». Я поднял бровь – а меня позвать гордость не позволяет? Ладно, корячься, девочка, ебнешься – не моя проблема. И все же, когда стул встал лишь на одну ножку, а Ориана потеряла равновесие, я рванул перед. Девушка приземлилась аккурат мне в объятия, как в колыбель, и, удивительно, легла так, словно мои руки под ее тело и были заточены. Я выпрямился через пару секунд, осознав, что пришлось нагнуться, дабы поймать ее. Молча смотрел в глаза, совершенно не моргая. Минута тишины, а затем я понял, что меня вот-вот отчитают. То ли за то, что я, типа, подкрался, то ли за то, что поймал. Не за что, блин…
Все так же не говоря не слова, я опустил Ориану на ноги, а затем поднял стул и встал на него, легко достав банку, которую сама Ри пыталась достать невероятным трудом. Протянул ее ей и получил какой-то странный взгляд, который расценил как «спасибо, я бы и сама справилась». Да не за что, блин…дважды… Я спрыгнул со стула, отходя в сторону и наблюдая за тем, как Ориана подходит к столу. Она одела шорты. Ну блеск. Издевается, поди? Недовольно покачал головой.
Нет, на этом издевательства над моей мужской сутью не кончились – она, как назло, начала тянуться через весь стол за, видимо, сахарницей, в связи с чем чрезвычайно соблазнительно нагнулась. Я резко отвернулся, но уже через мгновение понял, что голова у меня, сама по себе, повернулась обратно и я, закусив губу, исподтишка  наблюдаю за Ри, за конкретной частью ее тела. Вот черт…до чего же хочется подойти и сжать ее невероятно упругую…черт, черт, черт! Инай! ИНАЙ! Это НЕ ДЖИНСЫ, это – СПОРТИВНЫЕ ШТАНЫ! Если ты сейчас будешь смотреть куда не полагается, то будет резко с полвосьмого на двенадцать, а штаны-то легкие, свободные. Светить стояком будешь во всю!
Что вы, что вы, это…пульт. Я спиздил пульт, клептоман хренов. Что говоришь? Почему так положил? Не знаю, это мой фетиш. Природа размером обделила, вот пульты пихаю, чтоб не чувствовать себя ущербным! А? Говоришь, не обделен? Да тебе тогда показалось, а в джинсах бугор – так это, блять, носки! АГА!
Вдох, выдох, вдох, выдох. Тухлые кошки, Оз в стрингах, и на каблуках…Почему, черт возьми, Оз в стрингах плавно превращается в одну мадам африканской, кажется, национальности?!
Я резко открыл глаза. Ладно. Что я как подросток какой-то опять?! Отвлекись. Отвлекись, твою мать!
- Крукхн! – БЛЯДЬ!!!! – Крутая кухня, в смысле, – я глупо улыбнулся, обходя Ри по кругу и медленно подходя к столу, при этом стараясь разглядывать с особым упорством именно ламинат, а не формы обольстительного тела. Прокашлялся, перекатываясь с пятки на носок, сильнее прижав скрещенные руки к груди. Осторожно сел за стол, ощущая, что слабое возбуждение все никак не пройдет. На всякий случай положил ногу на ногу. Прозвучал какой-то вопрос. – А? Сахар? Три-две-одна, нет, только одна, - я глупо посмотрел на Ри, вообще даже не уверенный, что она именно это спросила. Кто круче всех палиться, что ему неуютно? Я! Гений маскировки!
Неловко пожав плечами и приподняв брови, я согнул руку в локте. Хотел положить ее на стол, а затем на ладонь голову опустить, но каким-то образом умудрился промахнуться и поцеловал челюстью поверхность стола. Раздался грохот. Благо, не сахарный, не развалился, но все равно больно.
- Скользко-то как! – на сей раз не промахнулся, когда подпирал ноющую челюсть ладонью.

Сначала я почувствовал, что начинаю жутко краснеть. Плохо помню, когда такое происходило со мной последний раз. Кажется, года…два назад? Да именно так. Вечером Ориана явилась в слишком короткой, на мой взгляд, юбке, легкой блузке, зачем-то нагнулась, когда одевала туфли, собираясь уходить… В общем, утро следующего дня началось с того, что я залипал в потолок в ожидании того, когда все уляжется. Не хотело никак тело в норму приходить. Сходил в душ, который тоже не помог. Тогда пришлось решать свои проблемы руками, занимаясь непотребством. Именно в этот миг Нита додумалась зайти ко мне в комнату и собрать вещи на стирку. Ощущал себя подростком каким-то, а она хихикала, пока я краснел, подкалывала меня всю следующую неделю.
И вот сейчас опять ощущал, как у меня щеки буквально пылают, а с ними вместе и уши. Неловкость. Стыд. И как я умудрился? Почему, когда волнуюсь, то моя ловкость снижается до нуля или вовсе уходит в минус? Налажал, конечно, конкретно. Но это было лишь первые мгновения. Чем дольше я слышал ее заливистый смех, тем быстрее расступалось смущение, пока вовсе не отпустило меня. Я виновато пожал плечами, мягко улыбаясь, мол, бывает, что поделать. Звонкий хохот Ри был просто божественным, не знаю почему. И она снова произнесла мое имя, это заставило улыбаться еще сильнее. Я готов был поклясться, что ничего лучше в жизни не слышал. Она даже сумела как-то хрюкнуть несколько раз, а меня это привело в совершенный восторг. Я был готов театрально шлепнуться об стол еще раз, просто, чтобы снова услышать заливистый смех, до безумия очаровательный и привлекательный.
Я продолжал смотреть на Ри, просто любуясь ей. Не пытаясь прикинуться, что просто между делом смотрю, не пытался никак скрыть своей зачарованности ей. Вообще. Мне внезапно стало абсолютно плевать, что и как будет.
- Да, конечно, - широко улыбаясь, я откинулся на спинку стула и пожал плечами, - подумаешь, стол, пффф, - я закатил глаза, - и не так получал.
На языке вертелась просьба. Чтобы Ри повторила мое имя снова, потому, что когда она произносит, я ощущаю, как приятная дрожь идет по телу. Не понимаю и не хочу понимать, как такое возможно, просто получаю удовольствие. Изучаю ее лицо, теперь она вдруг смущается, отводит глаза, но сейчас мне гораздо, на много легче. Я наоборот пытаюсь заглянуть в ее глаза, наклоняя голову и осторожно сощуриваясь.
Пришло понимание – вот он, тот самый момент. Из-за дурацкой моей неловкости, Ри хорошенько просмеялась и каким-то чудом обстановка заметно разрядилась. Наблюдая за тем, как девушка идет в сторону холодильника, я уже планирую, что скажу, теперь не сомневаясь. Главное не упустить этот момент. Сказать сразу, что она не лезет у меня из головы, и уже давно. Что все это странно и слишком ново, но я не хочу убегать и прятаться. И все было бы так здорово, так хорошо, если бы не чертовы посетители… Я смотрел на дверь с такой ненавистью, словно с той стороны находилось средоточие мирового зла. Но это оказалась лишь любезная соседка, которой не безразлична судьба Орианы. Мисс Хиггс, да? Чтоб вам в аду гореть! Я полировал угрюмым взглядом поверхность стола, раздумывая о том, что момент упущен и еще бог весть когда наступит еще один подходящий.
Потом прозвучало знакомое мне имя – Эдвардс. Я оторвал взгляд от стола, слыша про то, что какой-то мужчина тащил Ориану по улице. Ну, упс!
Почему-то я возомнил себя дохуя благородным и решил, что надо бы все объяснить гостям. Подорвался со стула и резко кинулся к двери, но, споткнувшись о собственные ноги, начал падать. Раздался грохот, когда моя туша приземлилась, каким-то чудом, на руки. В тот же миг я поднялся, снова подрываясь к двери.
- Это был я, - выдал это слишком громко, когда оказался в коридоре, напротив пожилых и слева от Орианы, - здравствуйте снова, мистер Эдвардс, - встал между делом приветствие и продолжил прояснять ситуацию:  понимаете, нам нужно было поговорить, а она не хотела, и ушла, а надо…и вот в общем я так ее на плечо и пошел, простите, что потревожил… – глупо закончил я, почесав затылок. – Неловко вышло.
Я вдруг понял, что мисс Хиггс как-то странно смотрит мне куда-то в солнечное сплетение, а ее одна из ее бровей удивленно ползет вверх. Не понимая, в чем проблема, я глянул на мистера Эдвардса. На его губах прямо-таки сияла понимающая улыбка.
- Кхм, Хелен, нам пора! – провозгласил старик, попытавшись взять подругу дней своих суровых за локоть, но та увернулась, продолжая таращиться куда-то мне на грудь. И тут я понял, где тут собака зарыта. Одинокая девушка. Полуголый мужик-весперианец. Бинго!
Второй раз за день мое лицо начало покрываться багровыми пятнами от стыда.
- Нет-нет-нет, это не то, о чем вы подумали! – заявил я, ощущая, что готов под землю провалиться. Могу предположить, что с Ри было тоже самое. – Просто дождь сильный, мы были мокрые до нитки, она затолкала в ванну, дала мне штаны и футболку, а еще полотенце, и я решил, что это намек принять душ, и еще полез смотреть резиновых уточек, хотя она просила этого не делать, - нахрена я это сказал??? – а в той футболке был похож на педика, вообще она цветом как моя кровь, - лишняя информация, лишняя информация! – мы пошли пить чай, а потом я шлепнулся челюстью об стол, потому что слишком разволновался, - заткни фонтан!!! – я сказал лишнего!… – резко замолчал. Не представляю, как мне удалось прикусить язык, но это не помешало продолжить краснеть, глядя на улыбку мистера Эдвардса, которая, кажется, стала еще шире. А мисс Хиггс, сощурившись, медленно обошла меня по кругу.
- А на спине что? – вкрадчиво осведомилась старушка, встав прямо передо мной.
Этот неловкий момент, когда ты вспоминаешь, что вся спина и плечи в царапинах. Я думал, что краснеть больше уже некуда. Как я ошибался… Рожа у меня начала просто пылать. Мне захотелось найти ведро льда и зарыть туда свою физиономию. Я начал нервно хрустеть костяшками пальцев, глупо улыбаясь и пытаясь судорожно придумать ответ.
- Кошка? – подсказал мистер Эдвардс.
- Кошка, - тупо повторил я, не поднимая на него глаз и отчаянно желая провалиться под землю. Никогда в жизни мне не было так стыдно. Не знаю почему, но это непреложная истина. Я боялся поднять на Ри глаза, предполагая, что сейчас она меня хочет заживо похоронить. Наступила гробовая тишина, которая прерывалась только хрустом костяшек и моей сконфуженно-виноватой улыбкой. Обстановку разрядила мисс Хиггс, правда абсолютно не так, как мне бы хотелось:
- Ориана, душенька, ты там что-то про чай говорила? – с этими словами она сбросила обувь, куртку и, взяв Ри под локоть, повела в кухню. Я продолжил тупо пялиться перед собой, слыша, как мистер Эдвардс, со вздохом, снимает ботинки. Через полминуты он подошел и как бы понимающе похлопал меня по плечу, безмолвно сказав «крепись». Ага, креплюсь. Поговорили, блин.
Я развернулся и так же пошел в кухню. Будто на зло – четыре стула. Свободный только рядом с Орианой. Я медленно уселся рядом, подтянув к себе кружку. Едва начал отпивать, как сидящий напротив мистер Эдвардс задал вопрос:
- Ну, я так думаю, что ты непротив, чтобы эта кошка еще раз упала на тебя? – невозмутимым голосом осведомился он. А я, от неожиданности, поперхнулся.
- Кхм, ну, нет… – откашливаясь, выдавил я. – Боюсь, что она против. Как-то внезапно она…упала…в неожиданном месте… – я не поднимал глаз от стола, скорее бормоча это себе под нос и буквально ощущая изучающий взгляд мисс Хиггс. Такое ощущение, что она рассматривает меня, как потенциального жениха для «Орианы, душеньки». Не рановато ли?
- Ориана, может ты поможешь ему найти ту кошку? А то... - старик замолчал, видимо чего-то ожидая. До меня дошло - мое имя он ожидает.
- Инай... - почти шепотом подсказал я.
- Инай явно тоскует, – продолжил мистер Эдвардс. Я весь сгорбился, желая в какой раз за день провалиться под землю. Кто его за язык тянет?.. А кажется таким милым старичком. Оказывается, язык у него нефигово так подвешен-то…

Я остро ощущал исходившие от Орианы волны негатива, и даже без участия ауризма. Хотя нет, с его участием тоже. При всем условии, что мое восприятие чужих эмоций сводиться практически к нулю, я все равно слишком ярко ощущал злость, растущую внутри этой безумной, но очаровательной девушки. Медленно вдохнул и, опустив руки под стол и сцепив их в замок, удивленно взглянул на Ри исподлобья. Ее угрюмый взгляд полировал поверхность стола и если бы имел физическое воздействие, то все вокруг бы давно воспламенилось. Мои брови поползли вдруг вверх – с чего это так? Ладно, мне стыдно было. Полуголый, у одинокой девушки дома, разумеется, неловкость будет. Но сейчас…
А потом до меня медленно стало доходить – у нас с этим все гораздо менее строгое. Как бы там не было, но я двадцать лет рос на Веспериане, среди наших устоев и традиций. У нас в понятие «личной жизни» не входит секс. Его не обсуждают направо и налево, но нет абсолютно ничего зазорного в том, чтобы обсудить когда, кто, с кем и в каких позах. Другое дело Единение – о нем даже в семьях говорили редко. Я поджал губы, понимая, почему тогда, в коридоре, мне было стыдно – я уже привык быть здесь. Мой характер поменялся. А моральные устои застряли где-то посередине между Землей и Весперианом, никак не в силах был выбрать ту или иную норму поведения. Там было нормально говорить в присутствии чужих о сексе, здесь же наоборот – обсуждение души не равно личной жизни. Какой-нибудь любопытный человек вполне мог задать мне вопрос про Единение, а потом удивляться, от чего же я заливаюсь краской и не могу сказать ничего членораздельного.
Я тяжело вдохнул, запихав в рот кекс и решив, что во всей кутерьме только моя вина. Надо было чесать в участок послушно и не выебываться, потому что Ориана не просто зла, она, я готов поклясться, мысленно развешивает мои кишки по люстре. Решил, что лучше уж молчать и что кто вообще меня за язык-то тянет? Вечно от меня одни проблемы. И в который раз хочется извиниться перед Ри. Даже, вроде бы, хотел как лучше, но получилось как всегда – только дров наломал. Еще один горестный вздох. Поговорил, ага. Кажется, на корню запорол все шансы хоть парой слов перекинуться и убедиться, что те два порыва – далеко не случайны, и ее тоже беспокоят эти странные чувства в нашем отношении. Новые, непривычные и пугающие, но такие соблазнительные.
Я прикусил язык, когда мисс Хиггс предположила, что кошка дикая, а Ориана следом отозвалась, добавив, что к лотку определенно не приучена. Сравнения я, как натуральный пещерный человек, не понял, и только отрицательно помычал, пытаясь возразить. Хотя, в обще-то, лгал – дикая, совершенно своенравная и от этого столь прекрасная. И характер не сахар, но я сам далек от идеала – вспыльчив, бывает злословлю, эгоист и собственник, ревнивый (даже слишком), эмоционален… Сугубо на мой личный взгляд – мой характер это вообще один сплошной недостаток и терпеть меня могут лишь исключительные личности с запасами терпения, которого хватит на тысячу с лишним человек. Еще один вздох. Я начал нервно потирать руки большим пальцем одной руки кожу другой, словно пытался на что-то отвлечься.
От последующей фразы излишне говорливой соседки, я выпал в осадок, а мистер Эдвардс поперхнулся чаем – неожиданный поворот. Мне сватают своих дочек? Я, внезапно для себя, ощутил какое-то расстройство, ибо был уверен, что сосватают мне именно Ри. Необъяснимо, но факт – я, оказывается, ждал именно такого расклада, даже надеялся на него. И, собственно говоря, не мог не улыбнуться, когда Ориана твердо заявила, что я не хочу. Только молча кивнул – конечно, не хочу. И я, и она, оба прекрасно знаем, кого я хочу. И, видимо, во всех допустимых смыслах. А мне жутко захотелось провести по ее плечу рукой, пытаясь взбодрить, или извиниться без слов за то, что регулярно творю немыслимые фейлы, или, вероятно, дать понять, что абсолютно с ней согласен. В конце концов, я просто мотнул головой, отбросив эти мысли – зачем искать объяснение, если можно просто желать чего-то? Я не дядя Фрейд, чтобы диагнозы вешать. Даже самому себе. Хотя он бы, наверное, встретив  меня, тут же завопил: «ДЖЕКПОТ!»
И все это приятное ощущение было испорчено новым ответом Орианы. Она говорила так, будто я постоянно хожу по уборным в поисках эротических приключений. И это ее «вы» только подбивало тут же встать в штыки и начать резко отвечать, задирая. Ответить на ее тон. Всех люблю, ага, а с ней ну так, на разок, для опыта? Да, если бы! На языке так и вертелся ответ в этом духе: «да, просто решил разнообразить рацион», но я вспомнил данную себе ранее установку – держать язык за зубами, иначе мы так и будем ходить кругами. Просто промолчал, положив локти на стол и взяв чашку в обе руки. Сделал глоток.
- Да. Я, вообще-то, собак люблю больше, - ровным голосом отозвался я и в тот же миг ощутил, как мне, куда-то в плечо, впивается яростный взгляд Орианы; это едкое молчаливое «ах, так, значит?». Кривовато улыбнувшись, продолжил: Именно поэтому эта кошка ловко поломала весь мой мир, даже не один раз, - я странно дернул плечом.
- Я же говорила, у нее скверный характер! – вставила мисс Хиггс, наивно хлопая глазами. У меня сложилось ощущение, что все присутствующие в курсе, о какой девушке идет речь, кроме нее. Она тут же доказала мою догадку: Бывают же такие, правда, Ориана? – мисс Хиггс смотрела в упор на Ри. Да, я был прав. Она вообще даже не догадывается, в отличие от мистера Эдвардса, который галантно молчал, видимо, в ожидании продолжения моей странной исповеди.
- А когда я попытался ей сказать, что не могу понять ничего в себе, то был грациозно послан, - я сделал еще глоток. Говорить о какой-то эфемерной кошке было гораздо проще, чем вещать напрямую. Наверное, это тот самый момент. Еще один, нельзя упускать. – А она не лезет из головы. Не лезла, еще до падения. Задолго до этого не лезла. Только тогда был уверен, что это просто от того, что я не люблю кошек, - поставив чашку на стол, я медленно выдохнул, глядя перед собой, куда-то мимо мистера Эдвардса. – А в общении с кошками и прочими милыми существами вообще профан, - сознался я.
- Понимаю-понимаю, - он, кажется, кивал, - у меня была такая же история. Девушка напротив, в одной школе. Вечно ругались, никогда ее не любил. А когда на выпускном увидел, как ее целует другой, то думал, что лопну от ревности, - со вздохом покаялся старик. Вечер откровений? С чужими людьми всегда легче говорить о проблемах. Им все равно, и тебе тоже, но вы пытаетесь что-то посоветовать друг другу.
- И чем все кончилось? – поинтересовался я, вдруг поняв, что старое доброе волнение вернулось, и у меня начинают дрожать руки. Тут же снова убрал их под стол.
- Я ударил его, а она меня. Потом сказала, что момент упущен, - он пожал плечами, как бы равнодушно, но я ощущал это липкое сожаление о том, что было.
- Да, я как бы поэтому хотел с ней поговорить, - продолжать вещать просто не видел смысла, поэтому влепил более-менее подходящее предложение. Мне казалось, что я сказал много лишнего; появилось дикое желание подняться и уйти. Но я, почему-то, продолжал сидеть, таращась на стол и не поднимая головы. – Глупо получается, - пожал плечами, нервно улыбнувшись. И что будет сейчас? Интересно. Получу оплеуху, или что? Не могу даже предположить. С ней - как на вулкане. Никогда не знаешь, что Ориана выкинет в следующий момент, но все равно ждешь. Мисс Неожиданность, мисс Загадка. Да, чувак, ты вляпался по самые уши. А знаешь, что самые печальное? Тебе это нравится!

Какая-то неловкость становилась сильнее, это стойкое ощущение, что я сказал слишком много лишнего. Я чувствовал себя…голым. Словно не рассказал то, зачем пришел, а будто бы опробовал Единение с кем попало. Нет, не так глобально. Но действительно, мне стало жутко не уютно. Не думаю, что я первый, кто боится показывать свои слабости, а Ри таковой являлась, причем я очень остро это ощущаю. И, вроде бы, со слабостями надо бороться, а я не хотел. Просто не хотел. Только сильнее сжимал руки под столом, размышляя, что будет в следующий миг? Ожидание, казалось, тянется всю чертову вечность. Я закусил губу, настойчиво протирая взглядом дырку в столе.
И через вечно длящуюся секунду Ориана просто согласилась, что и правда – глупо. Желание подняться, сказать, что нужно уйти стало еще острее. Я резко вдохнул, уже собираясь выдать какую-то несуразную чушь, которая могла бы сойти за оправдание, когда ее рука накрыла мой кулак. Я понял, что вывернул ладонь и сжал ее пальцы лишь через несколько мгновений после того, как сделал. И медленно выдохнул, широко округлив глаза. Не подавая виду, вернул лицу отрешенное выражение, и сильнее сжал ее руку. Единственное, чего бы мне сейчас хотелось – поднять ее и поцеловать тонкие пальцы, блаженно закрывая глаза. Не ощущал ничего, кроме нежащего тепла в груди и вовсе на долгую минуту оглох на полуха. Наши пальцы переплелись, а  я сделал еще один вдох, который едва ли вышел просто дыханием – такое обычно случается, когда сердце пропускает пару ударов. Буквально сцепился с ней руками, а большим пальцем гладил нежную кожу. Вдобавок, сверху положил вторую руку, даже не пытаясь сделать вид, что ничего такого не происходит. Корчил невообразимые рожи, чтобы не начать улыбаться, а весь мой вид прямо кричал о том, что я отдаю самому себе отчет в своих действиях. Если в уборной думал отнюдь не башкой большую часть времени, то сейчас именно ей и прекрасно все осознавал. Увы, высшие силы не дали нам достаточно крови, чтобы мозг и член работали одновременно. К сожалению.
Пожал плечами и прикрыл глаза, когда она задала вопрос. Воспоминания сами собой понеслись в голове – от первой и до последний встречи. Я видел себя со стороны. Видел, что каждый раз все больше и больше смотрел на нее, любуясь, и лишь по какой-то привычке не хотел копаться, или, может, из гордости – мол, как это так, она и я? Испытывать что-то К НЕЙ?! А тогда, и правда, было легче. От того, что Ри не находилась достаточно близко. Но чем дальше все шло – тем больше хотелось встать ближе еще раз. И одновременно не подходить, боясь опять растерять остатки самоконтроля. И, что гораздо важнее, становился каким-то…зависимым.
Я в очередной раз подумал, что вляпался по самые уши и что мне это нравится.
Медленно поднял на нее глаза, пожав плечам, одновременно ощутимо проводя по ее большому пальцу своим.
- Я, конечно, хотел бы знать, где росла и много других мелочей, - кривовато улыбнулся, прикрывая глаза, - но я знаю ее. Жаль, она не знает меня, - вроде бы все еще улыбался, но теперь как-то виновато. Молчаливо отвечал: «Ты и половины не знаешь обо мне». Мне было так жаль, что она не может читать ауры. Наверняка, тогда бы избежали тысячи проблем, если бы это было так. Через секунду отводя глаза и глядя на болтливую мисс Хиггс, которая, конечно, не помедлила вставить свое веское слово. – О. Сын, - я нахмурился, округлив рот и говоря это «о» слишком выразительно. Кивнул, чувствуя внутри просто чудовищную ревность, которая с каждой секундой становилась только больше, а следом мое дыхание стало рваным. С языка так и рвался вопрос – и как там сынок соседушки? Ничего так парень? Я почему-то сразу же его представил – с иголочки, вечно шикарно одет, галантен и воспитан, ее возраста и весь такой красавец. А себя каким-то ущербным ощутил, одежда не пойми какая, на горизонте мелькает сорок лет, бреюсь с пинка сестры, не говоря уже о том, чтоб постричься – это вовсе представлялось возможным, только если всадить мне слоновью дозу снотворного и, вооружившись ножницами, быстренько обкорнать. Затащить меня в парикмахерскую – миссия невыполнима.
Но вместо всех едких вопросов, я просто прикрыл глаза, делая еще один вздох и шумно сглатывая. Следуем все той же установке. Когда я открыл глаза, то крепче сжал пальцы, не давая Ориане высвободиться. Исподлобья наблюдал за тем, как улыбается мистер Эдвардс.
Снова оглох наполовину, но четко услышал его намек, что пора уходить. Часть меня возликовала, а другая принялась волноваться. Мисс Хиггс упиралась как-то, щебеча что-то про черничный пирог и своих дочек, но мистер Эдвардс встал под пули, заявив, что один из его сыновей до сих пор холост. Мисс Марпл тут же ломанулась к дверям, извиняясь, а мы двинулись проводить их обоих.
Я пожал ему руку, он подмигнул, сказав, что-то вроде «опер опера узнает», чем заставил меня изумленно открыть рот – да ладно? Он бывший сасовец? Но удивление прошло, сменившись грандиозной паникой, едва Ри закрыла дверь. Я задышал быстрее, не представляя снова, что говорить. Вроде все сказал. На языке вертелась тысяча слов, но ни одно не казалось правильным. Нервно зачесал волосы назад, сжав их на затылке, и закрыл глаза.
- Слушай, я…я…я-я-я, - тебя что, заело? Медленный выдох, все еще не открывая глаза. Я шумно сглотнул, делая шаг назад. Чуть дальше от восхитительного запаха. – Не надо косметики. Так ты н-намного красивее, - наконец выдавил хоть что-то из себя, но нервным сдавленным голосом. С минуту помолчал, радуясь, что и она ничего не говорит. Сделал несколько быстрых вдохов и выдохов, набираясь решимости, а после открыл глаза, сильнее сжав волосы на затылке. – Я пришел, чтобы это сказать, - неопределенно махнул рукой в сторону кухни, имея ввиду то, что говорил там, - а не «спасибо». И, наверное, намного больше, - я снова начал резко дышать, - что постоянно думаю о тебе, иногда это сводит с ума, - я закрыл глаза. - «нравишься» не подходящее слово, но только оно приходит на ум, - еле-еле заставил себя снова открыть глаза. – Я завтра уезжаю в Шотландию и не знаю когда вернусь. Ты можешь открыть дверь, я уйду. Но не уверен, что смогу не возвращаться.

Не знаю чего я ожидал, все сильнее стягивая волосы на затылке. Каких-то банальных слов, или, может, улыбки. Хотя бы тихого «ты мне тоже не безразличен». Кивка головой там, ну как минимум. Я не знаю, честное слово, я ждал чего-то, упрямо глядя на нее, но Ри снова стала какой-то…равнодушной. Или, может, я просто настолько недалек, что не могу видеть подтексты. Да, не понимаю большинство намеков, что же меня, казнить теперь? Мне нужно прямо в лоб все говорить, я же солдат. Мне эти женские штучки-дрючки в духе «Нет, ничего не случилось. Не хочу. Не трогай меня. Уйди…Почему ты не обнимаешь меня? Ты меня не любишь? Ненавижу тебя!» - вот это все вгоняет в когнитивный диссонанс. Да, я знаю такие слова. Не надо ходить вокруг да около, нужно все сразу говорить и прямо. Я же идиот.
Но нет, это ее «чаю»… ЧАЮ, блять! Хочу чаю, аж кончаю! Фу-ты, ну-ты, огорошила. Еще таким абсолютно ровным тоном, словно минутами раньше наши руки не были соединены, пальцы не играли друг с другом. Я мгновенно изменился в лице, дернув головой назад и удивленно моргнув.
Чаю. В голове не укладывается.
Она даже не представляет, нет она реально не представляет, каких трудов мне стоило сказать все это. Я просто не привык так делать, не привык говорить о чувствах в отношении девушек. Вообще. У меня было стойкое ощущение, что я буквально вывернул душу на изнанку, а Ри благополучно прошла мимо, прокомментировав это неким сухим «молодец, возьми с полки пирожок». И толку ото всего? Ну да, мы сдвинулись с мертвой точки. Теперь вместо ненависти играем равнодушие, так что ли? Заебись. Мне больше нечего сказать.
Я продолжал тупо смотреть на нее, пытаясь понять, что к чему. Но не мог ни в какую осознать происходящее. Единственное, что захотелось, так это вновь бросить несколько колких фраз, однако остановил себя вовремя. И тут меня переключило – равнодушие? Ну так разведи ее на эмоции! Хочу видеть настоящую Ориану, а не эту выдержанную ее копию. Как в бетонную стену врезаться, при условии, что ранее там был просторный весьма проход.
Я захлопнул рот, разозлено выдохнул. И спустя еще минуту заговорил:
- Чаю. Охуеть. Чаю, - я нервно улыбнулся, - конечно, давай выпьем еще чая. Мы ж всего-то разок повеселились, - на языке вертелось «перепихнулись», но во мне еще свежо воспоминание о реакции Орианы на это слово, - подумаешь, ничего такого. С кем не бывает, - я демонстративно пожал плечами.
И тут это случилось – что-то явно ее задело. Не сильно, но вполне ощутимо. Ри что-то начала говорить, но я не слушал ее, наслаждаясь эмоциями, бурей эмоций идущих от нее. Ага, значит ей не все равно! И теперь я просто купался в этом удовольствии – видение того, что тот раз для нее не безразличен. Больше того, я поймал себя на мысли, что мне нравится ее злость.
Ориана открыла дверь, а я тут же с грохотом захлопнул ее, после чего криво улыбнулся и резко подался вперед. Взял ее лицо в руки, осторожно целуя в губы. Припал к ним на долгие секунды, а когда, конец, отстранился, глубоко вдохнув, тихо попросил:
- Не веди себя так, будто у тебя нет эмоций, - снова осторожно поцеловал, на этот раз плотнее прижимаясь к ее сладким губам. До чего приятно! Не сдержавшись, удовлетворенно замычал, улыбаясь. Сделал шаг назад, пожав плечами, но даже сказать ничего не успел, как меня снова огорошили, намекнув, что спальня наверху.
По телу прошел жар, пока не сильный, но ощутимый; а мысли начали всем скопом бегать и орать «намек, намек, намек!!!». Вот такие прозрачности вполне понимаю!
Я медленно вдохнул, включилось что-то новое. Какое-то желание играть с ней. Просто услышал в той фразе вызов.
- Я бы демонстративно снял рубашку, но ее итак нет, - я странно улыбнулся, сощуриваясь. Ри отозвалась в той же интонации, сообщив, что у меня есть штаны. Да уж, они у меня есть. Причем еще несколько минут разговора в таких тонах и эти ваши штаны будут оттопыриваться, наглядно демонстрируя то, о чем я думаю. Если, конечно, градус диалога не поднимется – тогда мне хватит полминуты. – Я бы с радостью, но под ними ничего нет, - снова этот тон, словно ответный бросок. Мы будто перекидывали друг другу какой-то сложный мяч, который с каждым броском становился тяжелее. Я ощущал это в своем теле.
Жара понеслась, когда Ориана невозмутимо пожала плечами, сообщив, что под ее шортиками тоже ничего нет. Я резко вдохнул, не сумев вовремя остановиться – глаза уже скользили по ее бедрам, а мои мысли дружно сожалели, что зрение у меня не рентгеновское. Да, жаль…но воспоминания наше все – сознание ловко подкинуло картинки трехдневной давности, от чего шорты перестали быть такой уж помехой. Разве что теперь уже руки чесались содрать их. Ощущал, что жар во мне становится сильнее, а судя по тому, как напряглось тело – все мои ощущения уже прекрасно видно. Спасибо легкой ткани спортивных штанов. Впрочем, наверное, по улыбке, которая стала чуть более, чем просто ненормально-похотливой, тоже было все отлично видно. Я облизал губы, с трудом подняв взгляд.
- Ты же понимаешь, что этот диалог меня заводит? – вкрадчиво поинтересовался уже севшим голосом. Взгляд снова начал скользить ниже, словно весил несколько тонн. Слишком красивые ножки, слишком обольстительные бедра, которые мне слишком хочется, черт, раздвинуть. И пока что получалось делать медленные вдохи и выдохи, сдерживая себя, временами задерживая дыхание.
О, да, она более, чем понимала и бездушно пользовалась этим. Что ты творишь со мной, Ориана? Я стою, как придурок, искоса смотрю на тебя, раздевая глазами, а ты словно играешь. И мне, черт побери, нравится это! Да, я получаю удовольствие просто от того, что хочу тебя. А ведь просто диалог. С намеками…
А дальше она, состроив невинное лицо, доложила, что так же сняла бы свитер, но под ним, увы, тоже ничего нет. Я резко вдохнул, тут же вспомнив аккуратную грудь, которая так и просится в ладонь. Не заметил, как приоткрыл рот, а пальцы у меня на руках безвольно шевельнулись. Только что слюны, капающей с губы, не хватает. Сохраняй спокойствие, сохраняй…черт…спокойствие!
- Совсем ничего? – тихо осведомился я, начав дышать чуть быстрее.

Я безрезультатно пытаюсь заставить свои глаза перестать изучать ее тело, прыгая с изгиба на изгиб. Безнадежно пробую абстрагироваться и не давать себе обращать внимание на острые мысли, на воспоминания, которые отражаются в памяти, ярче обычного отображая то, что я уже видел. И додумывая то, что мне еще предстоит увидеть. Силюсь взять себя в руки и перестать сбиваться на дыхании, забывая временами, как это делать. Пальцы на руках снова шевельнулись, я отчасти был в своем воображаемом мирке. И с течением времени глох к окружающему миру все больше. Держи себя в руках, держи.
Прозвучал вопрос. Я тщетно пытался понять, что это может значить. Проверить? Проверить что? Немыслимые предположения разом хлынули в голову, но у меня не было даже секунды для того, чтобы разобраться в них и отмести наиболее бредовые мысли – в этот миг она положила одну мою руку себе на поясницу. Я ощутил, что здравому смыслу мое тело и мои желания уже не подвластны – они спелись и неплохо работают в паре. Желание – щелчок в голове – и вот тело исполняет: пальцы скользят по нежной смуглой коже. Глаза у меня расширены, я вполне ощущаю это. Не говоря уже о горящем внутри огне, который прожигал насквозь. Мир планомерно суживался до размеров гостиной в доме Орианы, из-за этого становилось трудно дышать. Все вокруг будто давило.
Еще один резкий вдох, а рот у меня открылся еще шире, когда Ри просунула вторую мою руку под свой свитер. Пальцы автоматически сомкнулись на груди, а все тело пробил ощутимый разряд тока. Секунды ожидания, а потом повел вниз, касаясь пальцами соска. Сказать, что мне стало плохо от ударившего жара – ничего не сказать. Но я все еще старался держаться. Хватался, как утопающий, за остатки самоконтроля, хотя неоновая вывеска «Интеллект» уже опасно мерцала, будто тока не хватало, или где-то в голове произошло замыкание.
- Да…ничего, - голос у меня звучал хрипло, под конец я шумно сглотнул, начав дышать глубже. И хотя все еще пытался соскрести здравый смысл воедино, все равно уже не мог сопротивляться, послушно отступив к стене. Одна рука плотнее обхватила Ориану, подтягивая к себе, а другая продолжала играть с аккуратной грудью, елозя под свитером. Хотя, Господь свидетель, мне хотелось содрать его к чертовой матери!
Но, может быть, если бы мы сейчас перестали играть и перекидываться неприличными намеками, то я бы вполне пришел в себя через час. Максимум через час, точно. Главное запереться где-то, где я не смогу видеть Ри и моя фантазия не будет включать режим порнографического фильма в 3D, используя внешние ресурсы. Определенно, я бы отошел, пока что все не камнем, у меня есть шанс. Я даже могу более-менее соображать о чем-то, кроме ее обольстительного тела. Даже когда она коснулась моей груди, даже когда провела по животу – я все еще был уверен, что смогу, в случае чего, дать тормоза. Но еще одна секунда порушила все, что можно, когда ее пальчики прошлись там, где я вовсе не ожидал, послав мощный разряд по всему телу. Резкий вдох. Зрение у меня поплыло от физического удовольствия и совмещенного с ним напряжения. Внезапно возбуждение многократно усилилось, появилась требовательная пульсация – сейчас, сейчас, сейчас!
Я плотнее прижал руку к ее пояснице, начав чуть быстрее дышать, но все так же глубоко, пьяно глядя в глаза этой очаровательной кошки. Снова бросила вызов, я слабо улыбнулся, растянув губы в кривой гримасе и сипло выдохнул:
- Пса с мышонком перепутала, - это, как бы, было предупреждение, что у меня самоконтроль уже кончился и держусь я в руках лишь одним чудом. Но она снова крайне удачно провела пальчиками поверх штанов, я бы решил, что случайно, но слишком ощутимым оказалось это прикосновение. Слишком ярким, эмоции ярко вспыхнули в голове, а я сделал резкий вдох, слабо вздрогнув и прикрывая глаза. И потом, открыв их, кинулся вперед, как ошалевший, впиваясь в манящие ярко-алые губы, одновременно каким-то дерганным движением и притянув Ри к себе ближе, и попытавшись стащить шортики, затем поднять выше свитер. Черт возьми! Пока с неимоверным желанием упивался вкусом ее губ, бегал руками от ягодиц до поясницы, никак не в силах выбрать, от чего же избавить Ориану сначала? Согнулся едва ли не пополам от неистового желания обнимать всю ее, и при этом не отрываться от губ. До чего же сложно! Раздраженно прорычал в ее губы, через мгновение быстро подхватив на руки, словно в колыбель, опять поразившись тому, как легко Ориана легла в мои объятия. Кажется, она тихо взвизгнула, когда, из-за резкого быстрого движения, на миг оказалась в невесомости, а я криво заулыбался, широкими шагами, едва ли не бегом, направляясь к лестнице. Не смотрел на нее, сосредоточенно глядя перед собой, только жесткое дыхание и играющие желваки выдавали меня с потрохами. О, нет, пожалуй, еще колом стоящий член. Ощущение такое, что вся кровь в организме прилила только к одному конкретному месту, потому что чертова, мать ее, пульсация сводила с ума!
Направление спальни мне любезно указали. Дойдя до команты в считанные секунды я пинком распахнул дверь, с такой злостью, словно она являлась причиной всех бед и того, что мы еще не лежим вместе, придаваясь плотским утехам.
Тогда в уборной я мог еще спихнуть всю ненормальную похоть на то, что давно не было секса. Теперь-то почему все так же? Не менее сильно, чем тогда. Я подумаю об этом на досуге.
Не думая даже закрывать дверь, прямой наводкой дошел до постели, укладывая туда Ориану. И почему святая обитель такая широкая? Чтоб с кем-то спать было удобно? Эти мысли отозвались ненормальной яростью и лишь большим желанием, сводя все мышцы.
- Чтоб больше ни одного мужика здесь не было, - с невероятностью злостью прозвучал мой голос, когда я забрался на постель, обхватывая ее восхитительное тело руками и двигая Ориану ближе к изголовью. Дыхание сбилось с концами, я не дышал – я жадно глотал воздух, с нескрываемым восторгом и вожделением созерцая гибкое тело. Потратил секунды на то, чтобы налюбоваться, даже не пытаясь сделать хоть сколько-то менее дикий взгляд, а после снова рванул вперед, безумно целуя и проводя рукой вверх от ее бедер до талии.

Я странно улыбнулся, когда она обхватила меня ногами и, словно подыгрывая, пролез рукой под ее спинку, взявшись чуть ниже поясницы, и одним движением придвинул к себе. Я очень пожалел, что сделал это потому, что упирался сейчас в конкретное место, даже через шорты запросто ощущая углубление. Черт, до чего приятно! Перед глазами все сильнее начало плыть, будто мир вокруг плавился на части. Но нет, это не предел, мы уже проходили такое – все ощущения будут гораздо ярче. Будто назло, мое сознание ласково подкинуло воспоминания, когда мои нервные окончания начали адовы пляски, и в голове что-то взорвалось в тот миг, когда я впервые проник в нее. Как там тесно, как приятно, тепло…по коже прошлись мурашки, а я только блаженно прикрыл глаза, на сей раз даже не пытаясь прекратить поток сладкого эхо того наслаждения. Сейчас рядом с ней было еще приятнее думать о таком, вспоминать – старое примешивалось к тому, что происходит сейчас, а от этого словно на части рвало. Я и сам ощущал ненормальную пульсацию, но прижимался теснее, утопая в блаженстве, пусть и слабом, к которому примешивалось болезненное, но приятное ожидание. Если так будет каждый раз – а я не сомневался, что сейчас не последний – то у меня определенно поедет крыша. Сделал глубокий вдох, включая чертов ауризм на полную катушку и позволяя этому ее восхитительному аромату заполнить меня с головы до ног. Еще одна вспышка в голове, я легко передернул плечами от пьянящего запаха ауры Ри и не сдержал в себе тихий стон, когда шумно выдохнул. Он вырвался сам по себе вместе с горячим дыханием.
Система контроля вышла из строя полностью, я зверски покорежил ее отверткой. И теперь был не то как пьяный, не то как ошалевший. Или все вместе, но как же это…божественно…я снова сделал глубокий вдох, прижавшись теснее, и тело отозвалось новой волной сдержанного удовольствия. Слабого, но подогретого предвкушением.
- Ты даже не представляешь, как я тебя хочу, - и с этими словами выуживаю руку из-под ее спины и провожу по талии вверх, к груди, чуть выше задирая свитер. Я начал получать удовольствие даже от ожидания, докатился. – Никого так не хотел, - очередной жадный вдох, прикасаясь носом к ее щеке и веду вверх. На секунду подумалось, что, может, для нее это необычно или странно, но, черт, я ничего не могу с собой поделать, этот аромат…он как наркотик какой-то. Сверхсильный, мгновенно вызывающий привыкание и без последствий для организма. Разве что дикое желание и какое-то пьяное состояние, но это такая мелочь. И ведь я говорил ей, что ее аура для меня это нечто восхитительное. Наверное, эти вдохи помогли стать чуть спокойнее. Или я смог соскрести остатки самообладания.
Сам не знаю зачем, но обнял ее и перекатился. Может, почувствовал, что она бы хотела этого? Не знаю. Но определенно пожалел, когда Ориана оказалась сидящей сверху на мне. Теперь еще ярче ощущения, даже, кажется, ее шортики и мои спортивные штаны не помеха – не слишком-то много ткани между нами. А мне не тяжело, не больно; ничего кроме электрических разрядов, которые проходят раз за разом по моему телу, воспламеняя, кажется, каждую клеточку тела. Кожа горит в тех местах, которых касалась Ориана. Остается только молиться, чтобы она не двинулась чуть вперед, или немного назад. И я делаю это, мысленно прошу: «Не надо», ответно глядя ей в глаза. Меня так и подбивает поднять голову и опять начать целовать Ри так, словно она источник самой жизни. Но вместо этого – послушно лежу, только руками пробегаю по ее телу, с силой прижимая ладони.
На секунду новая волна злости, а потом до меня доходит – боже, да она со мной играет! Ну, что же, можно и поддержать игру. Я натянуто улыбнулся в это мгновение и постарался как можно равнодушнее выдохнуть:
- А я не мужик. Я - весп, - голос все равно хриплый, а нетерпение в нем так и сквозит. Интонация буквально кричит о том, что эти ваши игры, конечно, круто и обычно я «за», но еще минута и о шортах со свитером останутся только воспоминания, потому что я их тупо ПОРВУ. Да, внешне я более-менее спокоен, но внутри у меня все горит. Мне, черт возьми, БОЛЬНО от того, как сильно желание. С каждой секундой требовательная пульсация становиться все сильнее. Я хочу ее, так хочу, что мозг больше ни о чем другом думать не может. Лишь бы поскорее оказаться в ней и получить заветную дозу небесного наслаждения.
Все мнимое спокойствие благополучно испарилось, когда Ри решила ближе прижаться ко мне. Я едва не закатил глаза, но тот резкий вдох выдал меня с потрохами, а рот так и не смог захлопнуть обратно. Снова начал дышать быстрее, пытаясь восполнить нехватку кислорода. Задержал дыхание, когда она подалась вперед, а шумно выдохнул лишь когда снова остановилась. Наверное, была уверена, что дает мне передышку, но это очень далеко от истины, потому что меня все равно пробивало насквозь, словно мощный ток идет через все тело. Мир стал плавиться сильнее, а в голове что-то взрывалось. Потому, что слишком близко, слишком прижимается, я уже сам ощущаю, что мои штаны потихоньку промокают из-за нее и чувствую жар исходящий от Орианы. И мы оба в одежде, она неотрывно смотрит на меня, наверняка изучая каждую эмоцию, а у меня на лице только адовы мучения, попытки сдержать себя. Я попытался сказать, мол, не надо, не двигайся, а то будет «холостой выстрел», но рот не слушался, я только беззвучно шевельнул губами. Да и то, даже не просьба перестать, а безмолвное и полное удовольствия «ДА!». До чего же хорошо, черт возьми!
Но Ориане, я бы сказал, явно нравится смотреть, как меня иногда передергивает. Еще один раз, особенно сильно, когда она ближе прижалась и двинулась назад; у меня каждая мышца на теле напряглась, я начал громко и быстро дышать. И мне уже стало по барабану абсолютно, что и как. Даже мысленно просил ее продолжить мучения потому, что еще полминутки таких путешествий по мне и я кончу. И больше того – хочется нереально. А с другой стороны – нет, нельзя. Ждать, держаться.
Когда она прошептала ту свою просьбу, меня снова прошибло насквозь. Удовольствие от слов, ну, это выше моего понимания… Я закрыл глаза, постаравшись сосредоточиться на чем-то менее сексуальном, чем Ориана. Маринованная в пепельнице жирная свинина. Дохлые коты. Кишки и печень на полу. Мозги, размазанные по стене. Видимо, слишком на долго ушел в себя, Ри, вероятно, подумала, что я мучаюсь сомнениями и решила помочь, снова попытавшись двинуться вперед. Снова резко вдохнул, обхватив руками ее бедра и приподняв, не дал ей продолжить движение, а через секунду усадил на живот. Все так же быстро дышал, не открывая глаз. Шумно сглотнул, пытаясь хоть немного успокоиться. Но куда уж там…она довела меня до предела, когда мне плевать на все, я просто хочу получать удовольствие. В голове один белый шум. Абонент временно не абонент.
Плевать! Начхать на все! Я, черт, я хочу ее, невыносимо, даже не так – я хочу в ней быть, это бесконечное наслаждение, как мне нужно оно сейчас! И нет у меня гребанного терпения на все прелюдии и даже на то, чтобы раздеть ее, в процессе сделаю!
Я быстро оторвал таз от постели, приподнимаясь, и стащил штаны. Взялся за бедра Орианы и сдвинул ткань шортиков вбок, кажется, у меня руки дрожали, я не обратил внимания, а глаза были в конец одичавшими, на лице, наверное, было написано: «сейчас же, прямо сейчас!!!». Знал, что меня сейчас просто вырубит от первой волны, морально был готов. Задержал дыхание, когда  рукой направил член между ее ножек, а затем рывком усадил на себя. Вроде бы был морально готов, но все равно резко вдохнул, передернувшись и до боли закусил губу, вжимаясь затылком в подушку. Руками схватил упругую попку и сжал, теснее прижимая к себе.
Несколько секунд удовольствие не сходило, а я был благодарен, что она не делает попыток шевельнуться. Наверное, дошло, что мне сейчас и без того дурно от божественного восторга, охватившего тело и разум. Сердце выбивало барабанную дробь, явно, где-то в области ушей, заставляя кровь бежать по венам со скоростью света. Медленно приоткрыл глаза, начав стаскивать с нее свитер неровными, дерганными движениями, жадно глядя на ее прекрасное  тело. Постарался как-то приподняться, легко двинуться под Орианой, намекнув, что все в порядке, можно продолжать. Когда расправился-таки со свитером и он полетел на другой край постели, я сел, припав губами к шее и начал покрывать кожу легкими поцелуями, проводя сначала вверх, а затем вниз. Руками накрыл грудь, сжал ее, затем сдвинул ладони ниже и стал прикасаться к напряженным соскам большими пальцами, жарко дыша. И ни в чем себе не отказывал, отдаваясь удовольствию, а оно только усиливалось, когда я делал вдохи.

Покорно двинулся теснее, глубоко вдохнув. На губах у меня воцарилась полная желания улыбка, какого-то нетерпения смешанного с удовольствием. Не смотря на бешеный огонь внутри, я абсолютно не хочу торопиться. Наверное, от того, что чуть быстрее и тогда надолго меня не хватит. Поэтому просто отдаюсь Ри, пусть действует так, как хочется ей. Сама выберет ритм, я просто подстроюсь. И все равно по телу проходят волны нарастающего удовольствия, каждая новая вдвое сильнее предыдущей. Спазмы сводят с ума, у меня начинает кружиться голова, в то время, как мир вокруг абсолютно расплавился от дурманящего наслаждения во всем теле. Хочется сорваться и сделать все по своему, двинуться быстрее и глубже, мне это не обходимо сейчас, как воздух! Каждая клеточка тела, каждый нерв на пределе, а мышцы напряжены. Но это плавное, постепенно нарастающее блаженство слишком приятное, сохраняется какое-то ожидание. Такое же, словно идешь по краю пропасти, делаешь медленный шаг за шагом, каждый раз когда думаешь, что вот-вот сорвешься – все внутри переворачивается. Так же сейчас, адреналин зашкаливает, мне кажется, что у меня не кровь по венам бежит, а самое настоящее пламя. Вся кожа горит. Руки безвольно пробегают по ее телу, то едва касаясь, то сжимая нежную кожу. Покрываю поцелуями шею, вынуждая запрокидывать голову, поднимаюсь к подбородку и вытягиваю позвоночник, чтобы достать сладкие губы. Но поцелуй далек от нежности, я в него вложил весь тот огонь, сейчас был внутри меня. Все нетерпение, все желание – все, что было. Может, слишком жесткий и глубокий поцелуй, я укусил нижнюю губу, тяжело выдохнул и снова опустился к шее,  а руки вернул на грудь.
Если раньше я еще как-то держался, то теперь, когда двинулась быстрее, мне окончательно сорвало крышу. Ощущения оказались настолько яркими, что я оглох совершенно. Дыхание стало жестким и резким, а выдохи походили на сдавленные тихие стоны. Держать себя в руках уже не хотелось, Ри была просто невероятна. Каким-то образом я успевал выловить момент и полюбоваться ей, увидеть удовольствие и получить очередной разряд тока. Каждый стон, который срывался с ее губ, жадно ловил; он превращался в горячие иглы и пронзал все тело. Ну же, еще быстрее! И вдогонку к этим мыслям, схватился за ее бедра. Каждый раз, когда Ри приподнималась, я рывком насаживал ее на себя и едва заметно передергивался всем телом от невероятной силы удовольствия. Она еще, кажется специально, сжимала мышцы живота, от чего мне становилось абсолютно дурно. В такие мгновения мозг отключался совсем, у меня выходило только жесткое и несдержанное «Да», просто возглас, полный неприкрытого восторга.
Я чувствую, что у меня каждая мышца напряжена до предела, дыхание вовсе дыхание, а жадные глотки спасительного кислорода. В жизни не было так хорошо, настолько – никогда. Но все равно еще пытаюсь сдержаться, как-то себя проконтролировать, и ничего не выходит. С каждым новым движением наслаждение становится все ярче, прикосновения сильнее, дыхание быстрее. Я уже не понимаю, просто жестко дышу или это уже откровенные стоны, потому что реальность существует сейчас отдельно от меня и где-то очень далеко. Все кажется сном. Лучшим сном на свете. Я хочу с ней быть всегда, обнимать и целовать, когда просыпаюсь по утрам. Никогда не отпускать.
Вслед за мыслями, только сильнее ее обнимаю, обхватывая все тело, и припадаю губами к шее, закрывая глаза, тяжело дыша, все так же смешивая дыхание со стонами. Все тело сводит, спазмы рвут все на части. Я хотел бы предупредить ее, сказать, что мне чересчур хорошо, буквально дурно ото всего этого. В голове туман, горячий, как лава. И вообще все горит. Я задержал дыхание, сжал челюсть вместо слов, пытаясь не дать себе сорваться, но очередное движение и все попытки летят коту под хвост. Все мышцы резко расслабляются, а затем их сводит с новой силой, посылая по телу судорогу удовольствия. Руками крепче обхватил Ри и прижал к себе, когда начал кончать. Зарычал от невероятно сильного, сладостного восторга, от пульсирующего наслаждения. В ушах начало звенеть, а даже закрыв глаза – перед ними пляшут цветные искры. Уже второй раз такие яркие ощущения, но эти сильнее во много раз, чем были тогда. Это просто невероятно! Все тело расслабляется, наконец-то, и наступает восхитительная эйфория, усталость и необъяснимое тупое счастье.
Из меня сейчас можно веревки вить. Именно поэтому, когда Ри притягивает к себе мою голову, я покоряюсь. Как и тогда, у меня ощущение такое, словно побывал в Раю. Но на этот раз не надо никуда спешить, можно снова крепче ее обнять, прижав к себе, и лечь. Рукой кладу ее голову так, что она лбом касается моей скулы, после этого начинаю перебирать волосы, глубоко дыша и не открывая глаз.
Меня вдруг осеняет – влюбился. Я резко вдохнул, поначалу ужаснувшись, а затем стало все равно. Подумаешь, влюбился. Веспы тоже имеют тенденцию влюбляться. Не люблю же ее. Любовь и влюбленность вещи разные. Хотя что-то во мне ворчливо шевельнулось, но я, в очередной раз, оставил размышления на потом.
Конечно нет, конечно не извращенка. Просто немного развратная. Просто одними словами и лишь одним жестом свела меня с ума. С кем не бывает.
Я хмыкнул, криво улыбнушись. Повернул голову и поцеловал Ри в лоб, плотнее закрывая глаза.
- Мне с тобой дико хорошо, - я шепотом выдыхаю эти слова куда-то в волосы Орианы, продолжая перебирать их своими пальцами.