внешний вид: так, серые митенки, на шее повязка, немного пропитанная кровью. В наплечной кобуре SIG P228
Отпроситься на пару дней не составило труда, ибо «ради бога, будешь в гражданском дежурить». По факту, я еще работаю. В том, что оперативники SAS-22 очень часто ошиваются в гражданском, дабы слиться с населением, есть определенные плюсы. Например, совместить работу и встречу с Анаис. Пару дней назад открыли аэропорт, сняли оцепление с улиц. Только напряжение былого конфликта витает в воздухе, а с улиц все еще убирают стреляные гильзы и использованные баллончики слезоточивого газа. И, конечно, смывают «воодушевляющие» надписи «долой выродков» и «мутанты – не люди». Сказать по правде, сражаться с вопящей толпой, жаждущей плоти и крови сверхлюдей, было чуть более, чем просто по кайфу. Я получал истинное наслаждение, заламывая руки особо упоротым клиентам. Все-таки, от этой работы можно получить удовольствие. Иногда. Когда операция не связана с подавлением митинга, устроенного мутантами.
Или, может, меня отпустили потому, что на шею была наложена повязка. Предположения не имею, как тот верзила (не думал, что встречу кого-то, выше и в два раза больше себя), подошел и сумел полоснуть ножом. Благо, обмундирование смягчило удар, и мне не отрезали голову, а просто рассекли кожу и перерезали пару вен. Ничего страшного, в прочем, вполне переживаемо. И не такое случалось. «Будет шрам» - оповестили врачи. Какой ужас, шрам. У меня ведь их совсем нет, я не переживу полосы, о ужас!
Анаис вообще-то по делам приехала, мне надо было передать данные. Фото бойцов эскадрона A, которых вчера перебросили в Лондон. Будут в форме местных силовиков. Волкам их знать в лицо обязательно. А передавать такое через сети я не рискнул. Лучше уж лично. Анаис то ли одна оказалась свободна, то ли Тони ее сюда пнул, верно предположив, что в Лондоне пока что мало безопасно. Потому, что среди нас есть шпион. Все документы сейчас были в ее номере в отеле, хорошо спрятаны. А я шел рядом по улице, слушая Ниту и пребывая в шоке. Едем, в шесть часов жди.
- Постой, я же.. – не знаю, что я хотел сказать. Наверное, просто в конец обалдел от такой внезапной информации. А сестра невозмутимо повесила трубку – мое «бла» здесь не имело никакого значения. Я вздохнул, повернув голову к Анаис. – Хочешь с сыном познакомлю? – с удовольствием отметил ее удивленный взгляд, направленный на меня. – В шесть часов будет здесь с Нитой, - я пожал плечами, закатив глаза. Мол, сестра, сама понимаешь.
Выходит, у нас чуть больше часа. Было решено скоротать время, перекусив в каком-то кафе, а затем мы поехали в аэропорт. По дороге, я слушал укоры, что, дескать, как так, почему ты не знакомил раньше? Да как-то дело не дошло, не знаю. Что ж, мне всех знакомых таскать и Ала показывать? Он мой сын, а не музейный экспонат. Какой же я, черт возьми, упоротый собственник…даже страшно. Иногда.
И только войдя в зал, я понял, что нахожусь на иголках. Это приятное волнение томится где-то внутри. Конечно, во время боя или слежки, или чего-то еще потенциально опасного, времени скучать/поразмышлять не остается, зато, когда наступает день отгула или бесшумная ночь – тогда и накатывает. Лежишь, рассматриваешь при слабом свете карманного фонарика старенькую потрепанную фотографию и улыбаешься в никуда. Двенадцать лет, только подумать! А ведь еще недавно одним легким движением маленькой ручки, он одевал тарелку каши мне на голову или посылал ложку аккурат в мой лобешник.
Сначала я сунул руки в передние карманы, затем в задние; через несколько минут скрестил свои лапищи на груди, а потом повесил вдоль тела, перекатываясь с пятки на носок и обратно. И так несколько раз по кругу. Теперь-то я понял, вдруг, что встречать кого-то куда сложнее, чем когда встречают тебя. Не представляю, как себя изводят Нита и Ал, когда стоят вот так, как я сейчас, ожидая когда моя двухметровая фигура нарисуется на горизонте. Наверное, со мной в этом деле было куда легче – высмотреть меня не представляло из себя особую проблему, ибо видно; сестра и сын, к сожалению, не были такого роста. Я поджал губы, мелком осмотрев Анаис. Она, вероятно, получала удовольствие, глядя на то, как я места себе не нахожу. Скорее всего, ее несколько забавлял этот яркий контраст – то, какой я собранный в наших «делах» и то, какой дерганный сейчас.
- А если что-то случилось? Ал никогда не летал, - я рукой зачесал волосы назад. – Вдруг посадка? Террористы? Турбулентность? Отказ двигателя? Вообрази – один жалкий воробушек попавший в турбину погубит сотни жизней, - честно говоря, сотни жизней меня не беспокоили, а только две конкретные. Я вдруг разнервничался гораздо сильнее. Странно, что такие проблемы вовсе не беспокоили меня, когда летал сам. Зато теперь внезапно стал параноиком. Больше никогда в жизни такого не допущу. На машине их повезу до Лондона.
Я уже был готов лететь к первому попавшемуся на глаза служащему и трясти его за грудки, нечленораздельно горланя на весь аэропорт свыше тысячи вопросов и обвинений пилотов компании в их поразительной некомпетентности, когда услышал голос сына. Тревога тут же отступила – на сей раз, персоналу этой авикомпании повезло и их благополучно миновала проблема в лице нервного папаши.
Я быстро пошел вперед, а едва приблизившись – вытянул руки вперед, подхватывая сына. Прижал к себе, а затем быстро перехватил, легко подбросив; держал его одной рукой, а второй взъерошил волосы. Я изредка задумывался о том, что проворачивать такое, когда ему будет четырнадцать уже не выйдет, но пока просто наслаждался моментом, что он еще мальчишка, а не долговязый подросток, с кучей проблем в виде прыщей, девчонок, утреннего стояка, с которым, почему-то, стыдно пройти в ванну (хотя, что я там не видел-то? Словно у меня такого не было… кхм, есть иногда до сих пор) и, конечно, гигантора-папаши, который вечно будет беспокоиться и никогда не поймет, что его мальчишка вырос. Всегда удивлялся, что мой отец смотрел на меня, как на десятилетнего шкета; даже когда мне стукнуло двадцать, он лез со своими советами и заставлял меня и Ниту одевать теплые ветровки, даже если похолодало несильно. Теперь-то я его ПРЕКРАСНО понимаю, ага. А еще думал – нет-нет, я к своим детям так не буду относиться. Да, ага, конечно, не будет он!
Я широко улыбался, снова обнимая сына обеими руками.
- Привет, малыш, - на выдохе, даже сам не заметил, насколько облегченно звучит голос. Через мгновение подошла сестра и я, освободив одну руку, обнял ее, целуя куда-то в висок. – Ну, как перелет? – бойко поинтересовался я, глядя сначала на Ниту, а затем на сына. Выслушал краткое изложение событий, пылающий восторг Алакея по поводу облаков, которые хочется слопать и заметил, что от сестры не скрылась повязка на шее. – Придурок один, - я закатил глаза, - как-то упустил его из виду, - я легко пожал плечами, а через секунду вдруг вспомнил, что позади ждет Анаис. Я повернулся и кивком головы подозвал ее к нам, одновременно возвращая Ала на ноги. Как только Ана подошла, я гордо заулыбался, проводя рукой по волосам сына, снова их взъерошив. – Вот, - глаза у меня наверняка блестели, -это Алакей, мой сын, - сделал короткую паузу, вздохнув, и глянул вниз. – Но он утверждает, что уже большой, - я пожал плечами. – Ну, Ниту ты знаешь.
офф
